Деятели культуры и искусства СССР в Чистополе

Н.С. Харитонова

заслуженный учитель РТ, краевед,

почетный гражданин г. Чистополя.

Деятели культуры и искусства СССР в Чистополе

(1941–1944 гг.)

Когда речь заходит о деятелях науки, литературы, искусства в Чистополе в годы эвакуации (1941–1944), то наиболее подробно и детально рассказываем о писателях, живших здесь или приезжавших в короткие отпуска с фронта, о музыкантах чаще всего – о пианистке Е.Э. Лойтер и скрипачке Е.А. Лунц, а ведь, кроме них, в Чистополе жили М.Н. Ошанина, Э.М. Федоренко, А.Г. Шор (пианисты), Г.В. Стулова, А.К. Варанд (скрипачи), Т.Ж. Эйхенгольц (педагог–вокалист), Л.Н. Мардеровский (педагог–музыкант).

Мария Николаевна Ошанина – профессиональный музыкант, создатель первого государственного детского сада, обучала детей музыке, в том числе и в Чистополе. Из моих близких её ученицей была Галя Бунцева (в будущем заслуженный врач Г.Ф. Чижун).

Александр Германович Шор (1876–1942) окончил в 1904 г. Московскую консерваторию по классу К.Н. Игумнова и в том же году основал частную консерваторию, целью которой был широкий охват музыкальной культурой одарённых детей. По сути, это был университет культуры, известный как «Курсы музыки, оперы драмы и хореографии А.Г. Шора». Со временем открылись классы живописи, скульптуры и музыкальной киноиллюстрации. Подбор блестящих преподавателей, благотворительные концерты в пользу раненых и инвалидов Первой мировой войны сделали консерваторию учреждением культуры, высоко ценимым в обществе.

В 1924 г. курсы прекратили своё существовании. Александр Германович продолжал работать, давая частные уроки.

В начале Великой Отечественной войны семья была эвакуирована вс. Воскресенское в Башкирию, а младшая дочь Гедда находилась в Чистополе в интернате Литфонда. В конце октября 1942 года семья переехала в Чистополь, отец хотел видеть дочь, чувствуя приближение конца. Он скончался 2 декабря, похоронен на старом православном кладбище.

В Чистополе больной музыкант не работал, но иногда играл траурные марши Шопена для себя, «реквием по себе», как говорила старшая дочь Агда. (Книга – альбом о консерватории, подаренная дочерьми, в м. Б. Пастернака)

Педагог Московского государственного училища имени М.М. Ипполитова – Иванова Эйхенгольц инициировала создание классов обучения музыке и пению в Доме учителя (для детей и взрослых). Здесь учился А.И. Дукор (в будущем солист оркестра гостелерадио).

Художников было тоже немало: Н.П. Сычёв, А.П. Плигин, Б.К. Винокуров, М.М. Синякова, Е.П. Левина – Розенгольц, Н.Г. Блюменфельд, Е.Ф. Силецкая, С.И. Арская, В.Г. Шкловская, реставратор Пётр Максимович Марханов работал мастером производственного обучения в Ремесленном училище № 5.

Об Александре Павловиче Плигине (1880–1943), благодаря дочери Наталье Александровне и зятю Юрию Александровичу, мы имеем довольно объёмный буклет с его работами и статью Н. Бернса в журнале «Введенская сторона», (№4, 2011г.). За могилой Александра Павловича на старом православном кладбище по-прежнему ухаживают чистопольцы.

В 1907 году А.П. Плигин поступил в училище рисования и живописи. Учился у Л. Бакста и М. Добужинского. В 1912–14 гг. уже как состоявшийся мастер участвовал в самых громких выставках «Мир искусства» и «Бубновый валет».

В 1920-ые годы работал художником в Малом театре. В 1941 году с семьёй был эвакуирован в Чистополь. Жена Н.О. Камионская была командирована в Казань, где состояла переводчицей у французского писателя-антифашиста Жана Ришара Блока. Дочь Наташа находилась в интернате Литфонда. Александр Павлович давал уроки по акварели и композиции рисунка для воспитанников интерната, рисовал сам. В начале апреля у него похитили хлебную карточку, что обрекало его на голод. 16 апреля наложил на себя руки… .Сегодня 15 произведений художника хранятся в Ярославском художественном музее, две картины в фондах Государственной Третьяковской галереи. Попытка дочери найти что-то в Чистополе не увенчалась успехом. О человеке, судьбе, искусстве и эпохе художник рассказал и нам¹.

О Еве Павловне Левиной – Розенгольц дочь Елена Борисовна издала великолепную книгу, которая есть в музее Б. Пастернака, и буклет, который хранится в МК « Дом учителя».

В конце 1941 г. жёны писателей – фронтовиков организовывали цех товаров широкого потребления для детей, который был включён в артель имени Ворошилова Всекопинсоюза и начал систематический выпуск продукции.

В марте 1942 г. Союз писателей добился разрешения на въезд в Москву по командировке артели Е.П. Левиной–Розенгольц в интересах развития цеха.

Тая Макашина, жена литературоведа С.А. Макашина, вспоминает: «Артель давала рабочую карточку не 400, а 800 граммов хлеба. Артели поощрялись. Пусть люди производят хоть что-нибудь. Что могут – из чего могут» [3, с. 78].

Журналистка Нина Бам в заметке «Новый цех» рассказывала на страницах газеты «Прикамская коммуна» о выставке игрушек и вязаных изделий, открытой в Доме учителя. Продукция, представленная на выставке, изготовлена в цехе при артели имени Ворошилова при активном участии художниц Кашириной, Шкловской, Синяковой, Бергольц, Бугаевской [4, с. 288].

Та же Тая Макашина помнит, что они делали из папье-маше «безделушки на комод: пасхи, куличи, пасхальные столы с яркими яйцами… . Местные покупали» [3, с. 78].

В феврале 1942 г. в эту артель в качестве вязальщицы-надомницы была принята Мария Тимофеевна Бергольц, мать Ольги Бергольц, находившейся в блокадном Ленинграде. В письме дочери она сообщает: «Я принята в артель нашу. Работа пока только что налаживается. Мы будем работать из утиля. Получаем остатки (куски трикотажа) с трикотажной фабрики. Я сшила свитер из этих кусков. Заработки пока что не известны, и они ещё в будущем. А в настоящем мы имеем, как рабочая артель, карточку на 800 гр. хлеба в день и печать в паспорте, что мы рабочие артели». Видимо, тогда Ева Павловна упросила Марию Тимофеевну переделать пальто дочери. На что Мария Тимофеевна дала согласие. Эпизод очень показательный: помогать друг другу, поддерживать было законом жизни. Браться за любую работу и уметь делать всё тоже закон. Иначе пропадёшь… .

Невольно вспоминается, как портниха Литфонда сшила Н.П. Сычёву «ватник (бушлат), такой тёплый и уютный, что я как надел его, так и не вылезаю из него. Просто прелесть!»[2, с. 73].

Тепло не только от ватника в прямом смысле, но и от человеческого внимания и доброты. А о себе он пишет И. Грабарю 25 /VIII — 44 года: «Читаю изредка лекции в школах, доклады на конференциях. Недавно, в дни юбилея незабвенного И.Е. Репина, читал большой доклад в Доме учителя о его творчестве. Была устроена выставка цветных и монохромных репродукций его произведений. Вечер прошёл с возможной торжественностью. Кроме работы в музее, пишу портреты, этюды, обучаю рисованию и живописи кой-кого из здешних любителей искусства» [2, с. 105].

Художник мечтает съездить в Елабугу и написать статью о Шишкине.

У Николая Петровича в течение двух лет была постоянная работа сотрудника краеведческого музея. Он многое успел сделать по болгарской культуре. Он пользовался участком земли, её давали всем желающим эвакуированным и даже вырастил приличный урожай: накопал «пудов 16 картошки, пуда 3 свёклы и немного тыквы. Вот какой «буржуй» я стал. Всю осень, а она была сухая, тёплая и золотая, я писал этюды с увлечением чисто юношеским» [2, с. 73].

Маленькие радости и большие надежды: зима не будет голодной. Живи, выдержим, победим!

«Жизнь в Чистополе хороша уже тем, что мы здесь ближе, чем в Москве, к природной стихии: нас страшит мороз, радует оттепель – восстанавливаются естественные отношения человека с природой» [1, с. 116].

С этим мнением Б.Л. Пастернака нельзя не согласиться. И чувствовал это не один он. Отсюда и «чисто юношеское увлечение» Н.П. Сычёва. А когда собираешь крупицы сведений и фактов о большой и разнообразной деятельности тружеников науки, литературы, искусства, видишь, что в тяжелейшие военные годы в городе была большая литература, настоящее искусство, настоящая культура, которые делали жизнь светлее, осмысленнее, чище, человечнее.

Борис Константинович Винокуров – театральный художник. Его имя было постоянно на афишах спектаклей, декорации видели в зале, рисунки на выставках в музее. Среди рядовых чистопольцев он был, пожалуй, самым известным. В Чистополе пересеклись пути Б.К. Винокурова и Н.П. Сычёва. В книге И. Кызласовой воспроизведён рисунок Б. Винокурова «Портрет Н.П. Сычёва на этюдах (на мусульманском кладбище в Чистополе). Осень 1943 г.» [2, с. 72]. Борис Константинович уехал из Чистополя в 1943 г. одним из последних. Николай Петрович остался в Чистополе до конца 1944 г. В книге ещё есть и акварели Н.П. Сычёва в разделе «Живопись и графика» № 18 и 19 «Татарское кладбище в Чистополе» 1943 г. и «На татарском кладбище», 1943 г. Видимо, бывали они там не раз.

Григорий Осипович Винокур (1896–1947) – советский языковед, доктор филологических наук, профессор МИФЛИ, МГПУ, МГУ. Автор трудов по исторической стилистике русского литературного языка, современному русскому языку и культуре речи, орфографии, лексикографии, общему языкознанию и литературоведению. Составитель Словаря языка Пушкина.

Кроме своей научной деятельности, он любил в Москве выступать с популярными лекциями и статьями по вопросам русского языка и культуре речи перед широкой аудиторией. Он читал в театре имени Моссовета, МХАТе, ВТО, в Детгизе, в лектории МГУ, на сборах фронтовых агитаторов.

Оказавшись в июле 1941 г. в Чистополе, он продолжил начатую в Москве работу по языку Пушкина и Маяковского. Вскоре у него появилась широкая аудитория и здесь. Осенью, в начале нового учебного года (в октябре начался учебный год, весь сентябрь учащиеся и учителя были на уборке урожая) группа городских учителей (Покровская, Косырева, Мячина) обратились к нему с просьбой прочитать в Доме учителя цикл лекций по истории русского языка. Григорий Осипович охотно согласился и читал раз в неделю в школе №1. Первая лекция была прочитана в большом зале Дома учителя «Русский язык среди языков мира». Наша учительница Мария Владимировна Покровская восхищалась глубиной содержания лекций красотой и богатством речи лектора.

10 февраля, в день гибели А.С. Пушкина, в 1942 и 1943 гг. он выступал по городскому радио с беседой о языке Пушкина. Очень активно участвовал в общественной и литературной жизни города: в литературных вечерах, на радио, посещал краеведческий музей. Сохранились две его записи в книге отзывов музея:

I «С большим интересом я осмотрел музей. Всё в нём свидетельствует о большой любви и культурном такте, которые позволили при малых средствах создать замечательное культурное учреждение. От всей души желаю процветания интересному делу, оно, несомненно, сыграет большую роль в развитии местной культурной жизни 12 ноября 1941г. Г. Винокур» [4, с. 281].

II. «Выставка картин, организованная в музее к 1 мая, производит очень приятное впечатление .Я не мастер в деле художественной критики, но, кажется, не ошибусь, если назову прекрасными карандашные работы Винокурова. Заинтересовали меня и работы М.М. Синяковой. Несомненно большое дарование В. Авдеева – из его портретов удачнее других, по моему, портрет Тренёва, затем Степановой.

Меньшее впечатление производят его пейзажи. Хочется пожелать успеха и т. Нестерову, из его работ мне больше нравятся карандашные и акварельные. Очень интересны работы школьников. Нет сомнения, что выставка – значительное событие в местной культурной жизни. Её организаторы заслуживают всяческого приветствия и поощрения.7 мая 1942г. Г. Винокур» [4, с. 291].

Уехав из Чистополя, Григорий Осипович не порвал связи с Авдеевыми, Покровской. В архиве Р.Н. Пормана, учителя литературы школы № 1 1949–1955 гг., сохранились книги с дарственными надписями Арсению, Валерию Авдеевым и Марии Владимировне Покровской: «Пушкин и Россия» 1942 г., «Маяковский – новатор языка» 1943 г., «Русский язык» 1945 г. Сохранились 4 письма Авдеевым 1943–45 гг., очень тёплые и добрые!

Изданием и комментированием работ отца занимались старшая дочь Татьяна Григорьевна Винокур (1924–1992) – доктор филологических наук, крупный учёный, широко известный трудами в области лингвостилистики, стилистики художественной речи, истории языка. Она трагически погибла в мае 1992 г. в расцвете творческих сил и энергии. Из Чистополя она, окончив курсы медсестёр, ушла служить на санитарный пароход вместе с Г.Д. Томашевской. Младшая её сестра Надя жила в интернате Литфонда до июня 1943 г.

Как трогают до сих пор слова Г.О. Винокура, сказанные в одной из его лекций: «Правильная, чистая речь есть признак правильного общественного поведения, свидетельство гражданской сознательности… . Правильной речи мы учимся в той мере, в какой мы учимся всему тому, что составляет содержание нашей культуры… . Общее развитие нашей культуры невозможно без культуры лингвистической».

Талантливые люди, оторванные войной от любимого дела, которое питало ум и душу, обрели здесь, в Чистополе, малейшую возможность творить и сполна воспользовались ей, поэтому любую работу выполняли вдохновенно.

Список литературы

1. Гладков А. Поздние вечера. – М., 1986. – 443 с.

2. Кызласова И. Николай Петрович Сычёв. – М.: Сканрус, 2006. – с. 364.

3. Соколова Н. Два года в Чистополе 1941–1943. Литературные воспоминания. – М.: Критерион, 2006. – 228 с.

4. Чистопольские страницы. – Казань: Татарское кн. изд-во, 1987. – 352 с.