В 1918 г. молодая семья Чикляевых обосновалась в городке Златоусте. На Урале, как и по всей стране, послевоенная разруха и голод. Но для влюбленных все эти трудности не имели значения. На руках долгожданное свидетельство о браке, казалось, впереди их ждет счастливая семейная жизнь. 28 декабря 1919 г. у пары родился сын Николай. В феврале 1920 г. в Златоусте началась эпидемия тифа. Болезнь распространялась стремительно, заболевали сразу целыми улицами. В конце января – начале февраля Аркадий заразился тифом. Сыпной тиф зачастую протекает остро, заболевший за несколько дней буквально сгорает от высокой температуры. Аркадий Андреевич Чикляев скончался в Златоусте 5 февраля 1920 г.
После смерти мужа Мария Антоновна с сыном вернулась в Чистополь. Трудно представить эту ужасную, нестерпимую боль, отнимающую последние силы жить. Без остатка она отдала всю себя единственному маленькому человечку, который стал ее отрадой и надеждой, скрашивающей серые будни. Смогла вырастить сына, достойного памяти отца. С ранних лет Мария Антоновна постаралась привить Николаю вкус к хорошей литературе, театральным постановкам. Следила за его успехами в учебе, за внешним видом. Замуж Мария Антоновна больше не выходила. Ее сердце принадлежало только одному человеку.
По приезду в голодный Чистополь, Мария Антоновна устроилась в Чистопольское отделение РОКК (Российское Общество Красного Креста). В 1937 г. окончила школу медсестер Чистопольского райкома РОКК (фельдшерско-акушерская школа) и успешно прошла курс по повышению квалификации фельдшеров Чистопольской фельдшерско-акушерской школы (1937-1939).
В 1937 г. Николай Чикляев окончил среднюю школу г. Чистополя №1. В 1938 г. поступил в Казанский институт инженеров коммунального строительства (КИИКС) на инженерно-строительный факультет (позже факультет промышленного и гражданского строительства). В семейном архиве сохранились казанские письма студента Чикляева. Из его посланий домой, можно судить о нелегкой студенческой жизни в предвоенной Казани.
2/IX. 1940 г.
Милые мама и кока!
Наконец-то я могу написать письмо, как обещал, а обещал написать после того, как устроюсь. Начну с самого отъезда. На пароход садиться мы не торопились, т.к. на нем и так было много народу. Всю дорогу ехали наверху. В Казань приехали уже в 2 часа, а домой прибыли к 4.
Общежитие старого не отдали, а оно частью на Булаке, и частью в «Клубе строителей». Нам предложили найти квартиру, т.к. в общежитии они предполагали поселить 1-й и 2-й курс. Мы все дни пробегали, а теперь устроились неподалеку от дяди Васи (напротив военкомата – кока знает). В этом доме две комнаты по 4 человека в каждой, в которых мы и поселились все старой компанией. С жилищным вопросом, таким образом, дела окончены.
Со столовой дело нынче много хуже. Постный суп стоит 50 к., молочная лапша – 1 р. 50 к., мясной – 3 р. с какими – то копейками; каша – 60 к., 2 картошенки со «сметаной» — 1 р. 30 к., котлеты или биточки – 5 р. 25 к.
Одним словом – карман нынче пищит, да ладно – год перескачем. В Казани все осталось по-старому, как и следовало ожидать. Сегодня мы первый день занимались; с непривычки не слишком приятно. Говорят, что нынешний год в смысле учебы будет тяжелым. Тетя Маня получает отпуск 5-го сентября и, наверное, поедет в Чистополь. Больше по Казани я визитов не наносил. Что у вас слышно новенького. Что пишет и как устроилась Зоя. Мамаше желаю получше отдохнуть последние дни отдыха, а коке желаю приезда в Казань.
Привет всем. Крепко целую ваш. Н.
2/IX. 1940 г.
Наш адрес:
Казань
Ул. Свердлова дом 55 кв. 64.
Сегодня, мамаша, я встретил нашего знакомого – попутчика в Москву. Он меня с другой стороны улицы увидел и прибежал, несмотря на лужи.
13/III.1941 г.
Милые мама и кока!!!
Долгожданное письмо ваше я получил, очень рад, ведь очень уже соскучился по вас. Собирался, собирался на каникулы приехать, а хвать, не удалось. Теперь вот собираюсь приехать на майские дни. Ученье мы нынче кончаем 1-го мая, а там опять экзамены это по положению, а лекторы, благодаря тому, что в неделю мы слушаем больше часов, собираются кончить на неделю или две раньше. Вот этой-то неделей я и воспользуюсь. Деньги, посланные вами, получил. Спасибо!
Вот ведь, когда вы посылаете и радуетесь, как ты пишешь, а вот мне получать их одно мучение. Они для меня служат укором совести. Как только позволишь себе пообедать вкуснее или сходишь в кино или еще куда, так вспомнишь, что вы урываете у себя и совсем не лишнее, и обед станет невкусный и кино неинтересным. Вы все убиваетесь, что посылку не можете послать. Не нужно это все, проживу и без посылок, а они очень дорого будут стоить. Не так давно я купил себе полуботиночки на лето. Их, пожалуй, нельзя назвать полуботинками, а скорее туфлями. Верх у них из хорошей кожи. Подметки резиновые, но стельки из кожи подметочной (искусственная, наверное). Они довольно легкие, а, может быть, и прочные – не уверен.
Вот брюки еще не купил, да ладно: прохожу до лета в своих. Изменений в нашей жизни не имеется и идет согласно расписанию. Занимаемся, пыхтим над заданиями на нас жмут – мы уворачиваемся, немного забудут нас – мы на боковую по привычке. Но теперь по всей вероятности, приперли до самых экзаменов. Мама, пишу тебе, что каникулы у нас должны быть с 10 августа по 10 октября. Было бы очень хорошо вместе отдохнуть, как в прошлом году. За это время я сходил 2 раза на оперетку. Видел «Коломбину» и «Роз-Мари». Один раз покупал билет, а другой раз по контромарке. Оперетка понравилась. А вот артисты плохи.
Сюда приедет из Ленинграда джаз Утесова. Хотелось сходить, но билеты на галерку уже все проданы, а остальные билеты очень дороги. Галерка и та стоит 10 рублей, а в партере до 25 рублей. Мы решили, что джаз плохой и слушать его нечего. Вот вырастим большими, тогда посмотрим и послушаем. Пишите, что пишут вам со всех сторон, что пишет Зоя, как она кончила первый семестр. Для нее это ведь ново.
Дядя Вася живут все по старому, по старому и поют. Когда ходил на «Коломбину» встретил Тоню с Борисом Токаревым. Михаил Степанович был до сих пор почти без работы и получал 200 рублей. В таком же положении находился и Василий Михайлович. Тоня ныне летом опять собирается ехать в Анапу и говорит, что если Михаил Степанович не будет получать больше денег, то они его не возьмут с собой в Анапу. Шутиха!! Больше за это время никого не видел. Виталий Матвеевич у меня не был. Может быть и приходил, но меня не было дома.
Ну, милые, до скорого свидания.
Крепко целую. Ваш Н.
После окончания III курса института Николай уехал на практику в г. Златоуст. Оттуда 13 августа 1941 г. был призван в армию. Новобранца направили в г. Уфу в пехотное училище, которое он с успехом окончил. Некоторое время лейтенант Чикляев обучал призывников в г. Челябинске. В начале февраля 1942 г. был отправлен в действующую армию. Воевал на разных фронтах, получил 3 ранения (одно из них тяжелое) и контузию. С мая 1945 г. находился в составе советских войск в Венгрии. Был также в командировках в Чехословакии и Румынии. Демобилизовался из армии примерно в 1947–1948 гг. После демобилизации выбрал военную карьеру и поступил в Военный институт МГБ СССР. Во время учебы женился (15.03.1949 г.). В Москве родилось двое детей. Стоит отметить, что также тепло и с большой любовью Николай Аркадьевич Чикляев относился к своей супруге Наталье Владимировне. После окончания института служил в разных частях страны: жили в закрытом городе под Свердловском, затем под Сыктывкаром в Республики Коми. В Москву семья вернулась в 1966 г. В дальнейшем Н.А. Чикляев проходил службу на преподавательской должности в Московском пограничном училище, затем в одном из Главных управлений министерства внутренних дел. На пенсию вышел в 1981 г., занимался дачей и воспитанием внуков. Скончался 22 октября 2009 г. в возрасте 89 лет. Был похоронен на Николо-Архангельском кладбище в Московской области.
Письма с фронта
2.2.43.
(Едем на фронт)
Милые мама и кока!
Я все-таки решил вам написать письмо, хотя этот факт хотел обойти молчанием. Пишу вам из вагона, далеко от Челябинска и двигаюсь счас вдоль Волги к городу, так много выстрадавшему за этот год. Поездка на фронт дело неизбежное и необходимое для нас все, особенно молодых. Прошла та зима, я имел надежду, что попаду на фронт летом, а лето быстро-быстро пролетело, наступила зима, которая и должна решить мою судьбу. Не хотелось писать мне этого письма, но я решил, что известное переживается легче, чем неизвестность. Настроение у меня и окружающих меня людей хорошее, едем весело, много дурим до чего только досмеемся – не известно, но будем надеяться на лучшее. Меня больше всего беспокоит, как все это переживаете Вы, мои милые старушки, как ваше здоровье и вообще ваше житье-бытье? Ведь в прошлом году уезжал на практику, не как не думали о такой долгой разлуке, но в жизни видимо все возможно, что хочешь и чего вовсе не желаешь. Вам я сообщу адрес домашний адрес друга, мы поменялись с ним адресами: вы этот адрес сохраните, чтоб можно было справиться друг о друге самим или вам. Едем мы вместе, неразлучно, может быть, один уцелеет и сообщит все подробности семье, все-таки получить можно было подробное сведение и немного на сердце легче будет.
Адрес: Свердловская область
гор. Ивдель Ленина 13
Черемных
Его зовут Александр и там у него жена и мать.
Вас прошу не унывать, ведь сами знаете, что не делается – все к лучшему. Посылаю вам свою персону на бумаге, т.к. сам явиться не могу. Сфотографировался еще в Челябинске, но отправка совершилась совершенно неожиданно, часть ждала приказа с минуты на минуту. Не печальтесь, милые. Писать буду как только будет возможно. Крепко целую. Ваш Н.
Адрес на конверте.
16.10.1943 г.
(Боевое ранение)
Милая мама и кока и д. Вася
Благодарю вас за письма и ужасно стыдно, что сам ничего не писал, но нужно учесть нашу обстановку. От вас и Нины получил письма в 3-х дневный перерыв между боями. От д. Вани – перед самым боем, а от т. Нади письмо мне принесли прямо на командный пункт во время боя. Судите сами разве здесь до писания писем, когда считали за великое счастье приткнуться минут на 20 вздремнуть. Когда вы в газетах читали о боях местного значения, мы вели жестокие бои с фрицами, а затем прорывались в тыл и пошла потеха. Он удирает на машинах и мы за ним на машинах. Влетишь в село, а население уже встречает, спрашиваешь где фрицы – только что удрапали, опять в погоню. На некоторых рубежах пытаются сопротивляться, но что может удержать русского солдата, когда у него поднят наступательный дух, а потом наши пушки и танки что-нибудь да значат. Одним словом участвовал в обходном маневре за Таганрог. Не в один десяток сел я первым врывался на своей головной машине и все сходило благополучно, только один раз по кумполу шлепнуло осколком – отлежался и дальше, второй раз из танка саданул – задницу поцарапал, зажило за 7 суток, правда кровь сочилась я был уже на машине. Так я был маленьким участником в большом деле – освобождении Таганрога. Счас уже почти месяц как в Таганроге. Командовал я мотострелковым батальоном. В ночь с 12 на 13 сентября я получил задачу прорваться в тыл противнику, занять одно село, чтоб закрыть ему пути отхода. Были у меня танки, которые должны были обеспечить прорыв. Фриц [нрзб] и в самый решительный момент танки остановились, люди [нрзб]. Причины остановки я не знал, а тут еще немного задача изменилась, люди которых я посылал в танках до них не доходили. Законы и обычаи гвардейцев твердят – приказ должен быть выполнен. Взял связного и пошел сам. Дошел к одному танку, от этого пошел ко второму. Фрицы сидели в траншее в 30 метрах, а я расхаживаю как на Проломной. Стали уже подходить ко второму, как связной упал (выстрела не слышал) подошел к нему – помощи не нужно было, отошел от него 2-3 шага, какой-то поганый фриц всадил очередь по мне. Большой боли не почувствовал, добрался до танка, оказывается у них кончились боеприпасы – потому и была задержка. Поставил танкистам задачу, сказал где взять боеприпасы, я запасливый на счет этого, забрался на танк и стал смотреть что со мной фрицы сделали – они продырявили мне живот (пуля вошла в бок и вышла в нижней части живота) из дырки вылезло что-то желтое думал кишки, в последствии оказалось сальником, и ногу – пуля вошла под коленкой – вышла правее чашечки ничего не повредив. На танке довезли до места, где были сложены боеприпасы, оттуда повели на сан. Пункт я отошел метров 200 и больше уже не мог, тут встретились носилочники, сделал перевязку санинструктор, потащили на носилках. На санпункт сообщили, что комбат ранен и там подготовили мою санитарную машину. В санбат привезли часов в 7, вызвали ведущего хирурга для операции. Рану на ноге обработали затем дали понюхать хлороформа. Проснулся уже утром. Живот мне распороли сверху донизу, повреждения внутренних органов не обнаружили, сальник же частично отрезали, частично вправили. Как бывает после операции мама сама хорошо знает, как пить не давали, как есть не давали и.т.п. В Таганрог привезли на самолете. 13 октября исполнился месяц с момента ранения. Раны еще не зажили, из шва все вытаскивают нитки, поднимаюсь только, чтоб дойти до перевязочной и до уборной, т.к движения медлительны, а вообще самочувствие не плохое. Октябрь я пожалуй, пробуду еще здесь. Писать буду вам почаще.
Вам желаю всего лучшего, привет д. Пане, т. Тане, Мар. Владим.
Крепко целую Ваш Н.
6.5.1945 (Будапешт)
Милые мама и кока!
Пишу Вам из чужеземного Будапешта и сюда забросила судьба русского солдатика. Больших впечатлений ни Румыния ни Венгрия не произвели. Чтобы не взять, пока не изведано – все интересно, привлекательно и заманчиво. Повидаю – наскучит и хочется на большую землю. Прекрасными были подножья Карпат. Чудесными были селения, домики, сады, долины. Венгрия, где мы проезжали,– зеленая равнина. Климат здесь поразительно мягкий, говорят, что больше + 19 не бывает. Счас же днем не жарко, ночью не холодно. Природа довольно таки богатая.
Сам Будапешт поражает своим простором: просторные улицы, обширые парки, много асфальта, зелени. Дунай разделяет город на Буда и Пешт. Буда сильно пострадала от войны, Пешт меньше, больше по окраинам, вокзалам. Ходить по городу опасно – заблудишься. Однажды три друга ушли утром и вернулись лишь на другое утро. А теперь боятся выйти за ворота. Местного жителя спросят – тот глаза вытаращит, а те удивляются почему их никто не хочет понять. Так проблуждали они всю ночь вокруг своего дома, а утром еле ноги дотащили до кровати. Днем же русский солдат чувствует себя как дома, объясняется на пальцах и (нрзб.) выражениями. Вот коротенько о внешности города. Содержание уже главных улиц города состоит из лавок, магазинов, магазинчиков и просто лотков. Необычные для нас условия для купли. Мы привыкли если придешь в магазин, спросишь в цену товара, если подходит вещь, берешь не подходит, пожалеешь, что дорого, уходишь. Здесь же можно порядиться и купить дешевле, или сегодня вещь стоит столько-то, а завтра или через час цена уже другая. Чудновато все же. Оценку я сделал такую – Будапешт это московский универсальный коммерческий магазин с такими же ценами и с лучшим качеством. Жизнь людей здешних я еще не распознал.
Сам я здоров, чувствую себя хорошо и жду времени возвращения на русскую землю. Писем до поры не пишите пока не свою полевую почту. Желаю вам здоровья – залог благополучия. Передайте привет д. Васе, д. Пане, т. Мане, Тане, Марии Владимировне.
Крепко целую Ваш Н.
Воспоминания о Чистополе Владимира Николаевича Чикляева.
Эти воспоминания относятся к середине 1960-х годов XX века, когда я подростком приезжал с родителями в Чистополь летом. Когда отец брал отпуска, то несколько лет подряд проводил лето на своей родине, где еще была жива моя бабушка. Добирались мы от Казани в разные годы по-разному: и на колесном пароходе, на «Метеоре» и даже на кукурузнике. Чистополь в тот период был очень живописным, зеленым городом, с воды к реке спускались прямые улицы, как правило, одноэтажных домов. Вообще строение города на меня произвело впечатление. Весь город делился улицами на квадраты и когда местные объясняли, как пройти куда-либо, то употребляли термин «квартал» то есть через квартал, два квартала и т.д. Для меня москвича привыкшего к московской кольцевой планировке с переулками и тупиками было как-то непривычно. В то время работал судоремонтный завод и в месте, где отстаивались ждущие ремонта суда, был замечательный песчаный пляж. Видимо тогда в городе существовала секция гребли, на этом пляже всегда было много молодежи с байдарками. Еще помню, кажется на улице Урицкого, работала конфетная фабрика и через забор доносились чудесные вкусные и сладкие запахи.
В те времена, когда была еще шестидневка, в субботу вечером можно было наблюдать такую картину: от городской пристани, где базировались лодки, веером в разные стороны они отплывали полные народу на рыбалку. В те времена лодки были большими с носовой частью, которая запиралась на замок, и где хранились рыболовецкие снасти, палатки, спальные мешки и всякое барахлишко, предназначенное для ночёвок на природе.
Лодки были тихоходные, но очень вместительные, вмещающие по 10 и больше человек. На некоторых лодках народ уже расслаблялся перед выходными, играла гармошка и звучали песни. На противоположной стороне реки раньше, до постройки плотин были заливные луга, а теперь они превратились в огромную цепь живописных озер и заливов которые тянулись на большие расстояния. Места для рыбалки хватало на всех и у многих были прикормленные для ловли рыбы места, куда они плавали каждые выходные.
У отца в городе сохранились еще друзья детства, с которыми мы тоже плавали на этих лодках, ловили рыбу и купались в этих теплых озерах. Ночевали в палатках, варили уху на костре, и это все было незабываемо для меня. Память о городе и его окружающей природе осталась на всю жизнь.
Отец редко рассказывал о войне, видимо было тяжело вспоминать пережитое. Он учился на 3 курсе строительного института в г. Казани, когда его призвали на войну. Сначала его послали на курсы лейтенантов в учебную часть, а потом уже на фронт. Он вспоминал, что у лейтенанта на войне был такой жизненный цикл: первая атака, когда надо было поднять бойцов в атаку и тогда либо тебя убьют или ранят. Если ранят, то проваляешься в госпиталях несколько месяцев, попадешь опять на фронт и все повториться снова – атака, убит или ранен и опять госпиталь. Итак, у него было 3 ранения, и все три раза лежал в госпиталях по пол года, но тем не менее он дошел с нашими войсками до Будапешта, после чего война закончилась, но он остался служить дальше, выбрав карьеру военного.
Также вспоминается его рассказ о том, как с их позиций эвакуировали раненного бойца на кукурузнике У–2. Только самолетик взлетел за ним погнался немецкий истребитель «Мессершмит», и быть бы самолетику подбитым, но пилот не растерялся и стал кружиться вокруг фабричной трубы, которая чудом осталась от разбомбленного завода. Самолетик летал медленно и близко прижимался к трубе, а истребитель не мог прицелиться из-за большой скорости и невозможности развернуться вокруг трубы, так он и улетел восвояси. У отца в те времена (в 1960-е гг.) еще были живыми многие друзья, которые также пережили войну. По праздникам за столом они пели фронтовые песни и вспоминали своих погибших товарищей.
В 2019 г. я снова посетил Чистополь, проплывая на круизном теплоходе.
Фотографии:
- Мария Антоновна Чикляева в юности. Чистополь. Начало XX в. Из личного архива Елены Чикляевой. Г. Москва.
- Чистопольский комитет РОКК. 1935 г. М.А. Чикляева стоит третья слева. Из личного архива Елены Чикляевой. Г. Москва.
- 1-й выпуск школы медсестер Чистопольского райкома РОКК. 1937 г. Среди учащихся М.А. Чикляева. Из личного архива Елены Чикляевой. Г. Москва.
- Николай Чикляев в составе любительского оркестра Дома культуры. Чистополь. 1935 г. Из личного архива Елены Чикляевой. Г. Москва.
- Николай Аркадьевич Чикляев с двоюродной сестрой Ниной. 19 мая 1943 г. Из личного архива Елены Чикляевой. Г. Москва.
- Николай Аркадьевич Чикляев. 1945-1947 гг.
- Николай Аркадьевич Чикляев. 1960-е гг.
Старший научный сотрудник Музея истории города
Чистопольского государственного музея-заповедника
Юлия Гаврилова
Комментарии:
0