О.Ю. Печенкина
заместитель директора
по экспозиционно-вы
«Музейного объединения г. Чистополя»
«Писательская колония» в Чистополе
в годы Великой Отечественной войны
С.Щипачев
О.Я.Колычев
Это было очень сложное и напряженное время, но безвыходность ситуации и постоянная тревога за будущее сплотила столичных и провинциальных жителей, уравняла их во многих житейских делах, и наделила способностью учиться друг у друга.
Эвакуированная публика в модной одежде была очень заметна на улицах Чистополя, но постепенно, и чаще всего, из-за нехватки денег, модные столичные вещи обменивались на продукты и все самое необходимое для жизни. Голод в равной степени касался и эвакуированных, и местных, поэтому некие социальные границы стирались и многие становились терпимее друг к другу.
Н.Асеев
Перед руководством города стояла трудная задача по обеспечению эвакуированных всем необходимым. Чистопольский райком партии заботился об устройстве прибывающих в город деятелей культуры и членов их семей, об обеспечении их работой и жильем, обсуждал эти вопросы на заседаниях бюро райкома. На заседаниях Горсовета рассматривались вопросы о предоставлении квартир эвакуированным, об организации для них обедов.
Председателем Городского совета в те времена работала Мария Сергеевна Тверякова. Перед ней была поставлена сложная задача: не просто разместить золотой фонд советской культуры в Чистополе, но и создать благоприятную обстановку для работы, для творчества. К каждому следовало подойти индивидуально. Вот что вспоминает об этих днях Лидия Чуковская, тоже эвакуированная в Чистополь:
М.Исаковский в центре А.А.Сурков 2-й справа комсомольский актив города
«Совет эвакуированных выдавал всем приезжим справку со штампом Союза писателей… Выдали справку и мне. Ищи себе комнату и отправляйся в Горсовет, к Тверяковой. Та в свои приемные часы всегда на месте. Это доброжелательная и толковая женщина. Она расспрашивала, у кого дети, какого возраста, прикидывала, какой семье в какой избе будет удобнее: где какие хозяева, где хозяин пьет, где хозяйка сварливая, у кого корова, у кого козы…», — писала в воспоминаниях Лидия Чуковская.[88. С. 5]
К началу августа в Чистополь прибыли Зинаида Александрова, Николай Асеев, Владимир Билль-Белоцерков
Читая воспоминания Александра Гладкова, невольно переносишься в провинциальный город того времени: «Маленький обычный городок с приездом эвакуированных москвичей и ленинградцев принял своеобразный вид. Особый оттенок ему придали писатели… В модных пальто и велюровых шляпах, они бродили по улицам, заквашенным добротной российской грязью, как по коридорам на улице Воровского. Не встречаться 2-3 раза в день было невозможно. Все получали деньги через ВУПа, все обедали в крохотной столовке напротив райкома, все ходили читать подшивки центральных газет в парткабинет; все брали книги в Доме учителя». [20. С 101]
Большое перемещение писательских сил потребовало от президиума правления Союза Советских писателей принятия ряда дополнительных мер для оперативного руководства организациями, и было решено назначить уполномоченных Союза писателей СССР в центрах проживания эвакуированных литераторов. 26 ноября 1941 года Президиум утвердил уполномоченным в Чистополе Константина Федина. Он занимался решением вопросов оказания помощи вновь прибывшим в организации творческой и общественной деятельности, а также в бытовом устройстве. По инициативе членов группового комитета писателям были выделены земельные участки, производилась заготовка дров, оказывалась помощь детскому интернату продовольствием, одеждой, обувью. Совместно с представителями местных властей подбирались жилые помещения для размещения вновь прибывающих деятелей культуры и их семей.
Зачастую эвакуированным приходилось жить в домах без удобств и помещениях, мало приспособленных для жилья, в тесноте, холоде, самим заниматься заготовкой дров на зиму, принимать участие в сельскохозяйстве
Война круто изменила привычную жизнь и местных жителей, и эвакуированных. Тем и другим приходилось привыкать друг к другу, терпеть взаимные неудобства, менять жизненный уклад. «Жизнь в глухой провинции протрясла своей примитивностью и неустроенностью. Тогда я впервые осознал, что Москва по сравнению с остальной страной – иное государство, неизмеримо более цивилизованное и благополучное. В Чистополе мы попали в XIX век, если не дальше. Старые деревянные осевшие в землю дома царских времен, не асфальтированные грязные улицы, отсутствие машин, водопровода, канализации. За водой мне приходилось ходить с ведрами и коромыслом к колодцу за несколько кварталов от дома, в любую погоду, да еще обратно дорога шла в гору, зимой – часто обледенелая. Электрический свет давали только на несколько часов в сутки и с частыми перебоями. Не было и керосина. Освещались самодельными масляными коптилками: баночка или бутылка с грубым растительным маслом (которым каша сдабривалась) и фитиль из веревки. Спичек не было, огонь добывали древним способом: с помощью зазубренной железяки – кресала, кремня и трута (жженой тряпки). Чиркали железкой по кремню, искры падали на трут, он начинал тлеть, и его раздували до огня», — вспоминает В. Белоцерковский. [24. С. 25]
И у чистопольцев, и у приезжих в годы войны были трудности с продуктами. Конечно, были продовольственны
Наталия Соколова вспоминает: «Мы, приехав в июле-августе 41-го, еще увидели докарточные пустоватые продуктовые магазины примерно в том виде, в каком они были до объявления войны. Белый хлеб выпекали не каждый день, иногда неделями шел один черный, к этому в городе привыкли. Мяса в магазинах до войны почти не было – одни кости… Самым главным дефицитом являлся сахар, его не «выкидывали» на прилавок годами… Детям был неизвестен вкус сахара, выручал мёд. Здешние женщины позднее нам говорили: «Мы сахар увидели в войну, по карточкам. Пусть немного, но дают, великое дело»… Мы, москвичи, удивлялись, что есть дети, которые в глаза не видели куска сахара, чистопольцы удивлялись нашему удивлению, незнанию советской жизни». [62 С. 127]. С приездом эвакуированных в Чистополь цены на местных рынках сильно поднялись. Это было связано и с повышенным спросом на продукты питания, особенно доступные в Чистополе (молочные продукты, овощи, мёд, яйца), и с тем, что у некоторых москвичей поначалу было достаточно много денег. Не у всех, конечно, многие ехали ни с чем, лишь с узелками необходимых вещей, но многие отправились в неизвестность эвакуации с хорошими запасами. С течением времени деньги заканчивались, заработать их в достаточном количестве негде было, у кого были столичные вещи и украшения меняли их на рынке на продукты. У кого же не было – попросту голодали.
При всех трудностях быта эвакуированные отмечали, что встречают отзывчивость и понимание со стороны чистопольцев. Знакомство и общение эвакуированных с чистопольцами проходило в обычной житейской обстановке: на работе, куда многие поступали, в доме, где квартировали, в очередях, которые простаивали за продуктами. Вспоминая о жизни в Чистополе, Илья Сельвинский писал: «Партийное руководство и советские учреждения Чистополя сумели создать прекрасную моральную обстановку для эвакуированных писателей. Я беседовал со многими из своих товарищей по перу, и все с большим удовлетворением отметили ту теплоту и дружелюбие, которое их здесь окружало».
М.Исаковский-Л.Леонов, Б.Я.Сельвинскя,Л.И.Исаковская, Ш.Ш.Сидаев, М.Л.Сидаев, Т.М.Деонова
О детях писателей, направленных в эвакуацию в Чистополь, городские власти проявляли особенно большую заботу. 28 июля 1941 года Чистопольский райком партии принял решение о размещении 500 детей и 54 матерей, прибывших из Москвы, причем были названы определенные дома, где они должны были поселиться. Коллектив совхоза имени Галактионова принял шефство над интернатом и детсадом Литфонда Союза советских писателей.
Эвакуированных детей первоначально разместили в Берсуте. Многих вывезли в Берсут прямо из лагерей в Переделкине и Внукове. Елена Левина пишет: «Главным руководителем лагеря был Борис Михайлович Мазин, до этого начальник пионерлагеря во Внукове. Он и вывозил нас из Москвы вместе с Евгенией Давыдовной Косачевской, сотрудницей Литфонда, молодой, активной, с волнистыми волосами, в тюбетейке». [64. С112]
Л.Ошанин
Эвакуация в Берсут началась 6 июля 1941 года. 12 июля из Москвы в сторону Казани отправился второй эшелон, в котором ехали матери эвакуированных детей и пожилые писатели с семьями. А 22 июля выехала третья партия эвакуированных.
В воспоминаниях поздних лет уже состоявшиеся писатели, ученые делятся впечатлениями военного детства на Каме. Например, Евгений Зингер пишет: «…мы наконец высадились на небольшой деревянной пристани Берсут, расположенной на обрывистом берегу реки. Когда поднялись по очень длинной широкой и крутой лестнице на невысокую гору, то сразу оказались в чудесном лесу. Среди деревьев стояли небольшие симпатичные голубые корпуса Дома отдыха профсоюзов Татарской республики. У входа на его территорию над воротами выделялась надпись «Добро пожаловать!». Всех приехавших быстро разместили по разным комнатам. На складе Дома отдыха сохранились довоенные запасы продовольствия, среди которых были даже такие деликатесы, как икра. С первых дней пребывания в Берсуте мы стали нормально питаться в столовой». [64. С. 310]
Утро в Берсуте начиналось с общей линейки и зарядки, потом все шли на завтрак. Далее по распорядку дня значилась уборка помещений и территории лагеря, дежурство на кухне и в столовой. Часто ходили в лес, где в изобилии зрели ягоды: земляника, малина и черника.
К.Федин АрсенийД.Авдеев, Нина Федина, Дора Сергеевна Федина
Дети гуляли на свежем воздухе, играли, читали книги из библиотеки Дома отдыха, много времени проводили у реки. «В доме отдыха имелись свои лодки, и некоторые мальчики и девочки любили кататься по широкой и многоводной Каме, — вспоминает Евгений Зингер. — Часто компанию мне составлял будущий народный артист СССР Алексей Баталов». [64. С. 312]
В лагере Берсута были дети многих известных деятелей культуры, впоследствии ставшие также известными личностями. Воспоминания Ц.Воскресенской, которая была пионервожатой старшего отряда, содержат интересные сведения о её подопечных ребятах: «В отряде был Тимур Гайдар. Сын писателя Гайдара. Очень хорошенький мальчик. Озорной. Неглупый. С живыми темными глазами. Мы скоро с ним стали приятелями. Теперь Тимур – адмирал.
Макс Бременер. Ставший потом детским писателем. Тонким, глубоким, со своим внутренним миром…
Конрад Вольф. Сын немецкого антифашиста, писателя Фридриха Вольфа, а детском саду его шестилетняя сестра Леночка… Кони был только в Берсуте. Потом уехал к родителям в Алма-Ату, а затем был переводчиком на фронте. После войны он окончил ВГИК и стал кинорежиссером. Поселился в Берлине. Последние годы Кони был президентом Академии искусств в ГДР…
Гедда Шор. Крошечная по росту девочка, привязавшаяся ко мне и полюбившая меня, как могут любить только дети…
Наташа Чалая. Теперь известный театровед. А тогда была двенадцатилетней девочкой, которую я все время причесывала…».
Частыми были в лагере и литературно-музы
Все жители лагеря в Берсуте – и дети, и взрослые, — надеялись на скорое окончание войны и возвращение домой. Собираясь в эвакуацию, брали только самое необходимое: легкую одежду, обувь, не заботясь о теплых зимних вещах. Но время шло, и новости с фронта были неутешительными: фашисты подошли к Москве. С каждым днем становилось понятнее, что война затягивается, и зимовать придется на Каме. Учитывая тот факт, что лагерь в Берсуте не отапливался, было принято решение всех перевезти в Чистополь.
После переезда в Чистополь интернат Литфонда разметили в Доме крестьянина по улице Володарского (ныне – ул. Ленина). «Это был добротный каменный дом, имевший два с половиной этажа, — пишет в воспоминаниях Евгений Зингер. – В полуподвальной части здания находилась столовая, кухня и большой зал со старинным, расстроенным от времени роялем». [64. С. 313]
Детский интернат Литфонда находился полностью на попечении женщин. Заведующей была Анна Зиновьевна Стонова – жена писателя Дмитрия Мироновича Стонова, Зинаида Николаевна Пастернак – жена Бориса Леонидовича, — сестрой-хозяйкой и поваром. Сын Григория Борисовича Хесина, занимавшего должность директора Литфонда с 1942 по 1946 годы, Виталий Хесин, вспоминает о ней: «Не знаю, какой «сестрой» она была для своего персонала, но «хозяйкой» была превосходной, умеющей так организовать работу, что даже требовательной Фане Петровне придраться было не к чему. И кулинаркой она была отменной». [64. С. 250]
Многие женщины – родственники писателей работали воспитателями и нянями. «…В интернате работали жена Щипачева Лёля Златова, жена поэта Ильи Френкеля Лиза Лойтер, Раиса Чичерова, Любовь Кушнирова. Их мужья были на фронте», — пишет Флора Лейтес. С детьми занималась музыкой пианистка Елизавета Эммануиловна Лойтер, а вместе с профессиональной балериной Джеммой Васильевной Баркгаузен ставили различные танцы, которые демонстрировалис
Осенью старших ребят оправили в село Малый Толкиш в помощь колхозникам. Приходилось убирать вику, турнепс, горох, мак, работать на комбайнах, просеивать зерно, скирдовать сено. Работать приходилось много и тяжело, погода стояла дождливая, кормили скудно, но ребята трудились до тех пор, пока не убрали весь урожай. Уже с наступлением холодов вернулись в интернат Литфонда в Чистополь и продолжили учебу в школе.
Ближе к весне интернату был выделен участок земли для посадки и выращивания овощей. Эра Росина вспоминает: «Сажали картошку, капусту, морковь. Потом день за днем ходили пропалывать, ухаживать за своими посадками. Поднимали нас затемно, в четыре утра, и мы шли, полусонные, четыре с лишним километра к своему полю. Поработав, возвращались, завтракали, шли в школу, делали уроки, и опять в поле. …никто не отлынивал, хотя работа была для нас, городских девочек, непривычной и очень тяжелой». [64. С. 264-265]
Правила в интернате были общими для всех и довольно строгими. О распорядке дня и режиме пишет Анна Зиновьевна Стонова, заведующая интернатом: «…у нас в интернате тепло, средняя температура 16-17 градусов, а есть более теплые комнаты, немного тесновато, так как ребята в своих спальнях делают уроки, читают. Есть красный уголок, где проводятся различные культурные мероприятия – встречи с писателями-фронт
Подъем ребят в 7 часов, к 8 они в школе, завтрак в 7.30, по нынешним временам кормим неплохо, маловато жиров… Ввели мы трудовые навыки, чтобы приучить ребят к самообслуживанию
Девочки в интернате увлеклись вязанием на спицах, и тогда руководство сумело раздобыть шерстяные нитки, и вечерами юные рукодельницы собирались и вязали большие носки, которые потом отправлялись в посылках с записками «на фронт, бойцу».
Летом 1942 года ребята из интерната посещали раненых солдат в эвакогоспиталях, размещенных в Чистополе. Они читали стихи, исполняли песни, играли на музыкальных инструментах и танцевали. «Но самое важное было помогать писать раненым письма», — пишет в воспоминаниях Елена Левина, дочь писателя Бориса Левина. [64. С. 147]
В госпитале помогали не только дети. Наталия Соколова, Софья Долматовская, Наталья Тренёва, окончив ускоренные курсы медицинских сестер, оказывали помощь раненым солдатам. «Когда бывала сладкая манная каша, раненые мне откладывали для детей», — пишет в воспоминаниях Наталия Соколова.
Детям, родившимся в Москве, военный быт чистопольского интерната был также непривычен своей ограниченностью и простотой, девочки пытались украсить свои комнаты и придать им домашний уют с помощью самодельных мелочей. Тонкости комнатного убранства остались отчетливо и надолго в памяти детей. В январе 1943 года Маша Луговская пишет матери: «Я живу в трехместной комнатке. Живу я, Таня Зарина и Таня Никитина. На стенках у нас висят самодельные коврики. У Т.З. поросенок, у меня заяц, у Т.Н. лягушка с зонтом. Туалетный столик стоит у печки. На нем моя салфеточка, которую я вышила. Мешочек для гребенок. По бокам две ладьи со всякими мелочами: иголками, бритвами и т.д. А столик этот просто тумбочка, поэтому поставили зеркало. На окнах висят занавески. (Они, хотя и казенные, а кружевные). Посредине стоит стол и 4 стула. Стол накрыт скатертью и на нем стоит вазочка, как у нас, зеленая, но только белая, с елочками. Рядом с дверьми висит вешалка с пальто и стул для портфелей. Абажур на лампе желтый, из марли с оборочками. Делали мы его сами. Пол крашенный, стены зеленые, покрашены масляной краской и одеяла зеленые, шерстяные. У каждого свое ватное одеяло и казенное, шерстяное. То белье, которое вы мне прислали, не пригодилось. Я пользуюсь только одеялом и подушкой, поэтому у меня их две. Все здесь дали казенное. Я хочу продать свое старое пальто и купить шерсть и связать кофточку».
Так дети постепенно взрослели вдали от дома и близких, осознавая трагичность происходящего, запоминая все, что их окружало, до мелочей.
Софья Богатырёва, дочь писателя Александра Ивича, впоследствии написала: «Чистополь, несмотря на голод, холод и бесконечные болезни, которые к нам все время липли, в моей жизни оказался важнейшим периодом нравственного становления, поисков ответов на вопросы «что такое хорошо, и что такое плохо». Примеряла опытным путем и ту, и другую модель поведения, пока не убедилась, что каждое, даже малейшее, нарушение этических норм против меня же и оборачивается. Очень это пригодилось в дальнейшем!».
Так, общими усилиями городских, писательских организаций и местных жителей создавались условия для нормальной жизни и работы эвакуированных литераторов и членов их семей. Это имело большое значение для повседневной творческой и общественной деятельности прозаиков, поэтов, драматургов, критиков в военное время. Но в неудобствах и трудностях быта писатели старались найти хорошую сторону. Борис Пастернак часто повторял в разговорах: «Зато мы здесь ближе к коренным устоям жизни. Во время войны все должны жить так, особенно художники».
Поздней осенью 1941 года некоторые писатели из опасений, что город окажется в прифронтовой полосе, решили покинуть Чистополь и уехать в Ташкент. В Числе продолживших эвакуацию были семьи Евгения Петрова и Всеволода Иванова, Анна Ахматова и Лидия Чуковская (их телеграммой вызвал К. Чуковский), Паустовский и Шкловский, а также другие писатели. Но, так или иначе, далеко не все были готовы покинуть Чистополь. Людям было страшно, в городе ходили слухи, что Москва захвачена, и немцы скоро дойдут до Казани, что Чистополь тоже попадет в полосу военных действий. Эти разговоры усиливали панику среди эвакуированных, и многие начинали метаться в раздумьях: ехать или оставаться здесь. Но и уехать все, конечно не могли. У кого-то на руках были старики и дети, кто-то довольно неплохо устроился в Чистополе, а кому-то не позволяла совесть бросить соратников по перу и их близком в чужом закамском городке. Так, Борис Пастернак даже выразил возмущение в письме Ивановым, предлагающим ему присоединиться к ним: «Даже заикаться об измене Чистополю значит колебать выдержку других колонистов и расшатывать прочность самой колонии. Я знаю, что отъезд двоих или троих из нас с семьями на Восток потянул бы за собой остальных, а разъезд нас, верхов и головки, сделал бы гадательным существование интерната и детдома, и все развалилось бы».[91. С.169]
Раздумывал над переездом в Ташкент и Илья Сельвинский. Он решал, стоит ли ему перевозить туда семью. Но когда сам побывал в Ташкенте, писал в письме жене в Чистополь: «Я очень доволен, что вам не пришлось разориться на переезд в Ташкент… Что касается моральной обстановки, то она в Чистополе – идеальна. Если на фронте выяснится, что ноги мои не годятся и т.д., с наслаждением буду жить именно в Чистополе с Самошечкой, Авдеевым и пр… Да здравствует Чистополь!». («Самошечкой» в письме Сельвинский ласково называет Самуила Зиновьевича Самойлова, чистопольского врача, жившего в соседнем с ними доме, и гостеприимно принимавшем писателей, как и Авдеев). [91. С. 170]
В те дни, когда литераторы прибывали в Татарстан, организации республики перестраивали на военный лад идейно-политичес
С первых дней войны власти страны направляли усилия на рекомендации писателям представлять героические дела народа. Одновременно литераторы включались в общественно-поли
Так и писатели, находившиеся в Чистополе, развернули активную творческую и общественную работу. Они участвовали в антифашистских митингах.
Женщины-поэтессы и жены писателей организовали 17 сентября 1941 года в здании городского кинотеатра «Темп» антифашистский митинг, на котором призывали женщин оказать помощь стране ударной работой на всех участках тыла и не щадить своих жизней в борьбе за счастье людей и радостную жизнь своих детей.[86. С. 8]
Вера Васильевна Смирнова, входившая в состав Совета эвакуированных, пыталась оказать посильную помощь литераторам и их семьям. В воспоминаниях она писала: «К.А. Тренёв и оба мы были членами «совета эвакуированных», где решались тогда неотложные нужды писательской колонии, особенно детского дома нашего. Помимо, мы пытались организовать самостоятельную столовую для эвакуированных писателей, она просуществовала недолго, но была своего рода клубом для наших товарищей, которым просто необходимо где-то собираться, обсуждать последние известия, говорить о литературе». [91. С. 189].
В воспоминаниях писателей об этой столовой сказано немало. Еще задолго до её открытия на работу в столовую хотела устроиться Марина Цветаева. В дни пребывания в Чистополе она даже написала заявление о приеме на работу в столовую судомойкой и отдала его В.В. Смирновой. Но Марины Цветаевой не стало уже 31 августа 1941 года, а столовая открылась только 24 октября. В столовой было очень холодно, что отмечали все литераторы. У дверей дежурил поэт Валентин Парнах, живший в чистопольской эвакуации с женой Екатериной Робертовной Классон и сыном. Парнах не имел возможности устроиться на работу в других местах, поэтому согласился и на должность дежурного в столовой. «Он сидел на своем посту в серой летней шляпе с пришитыми байковыми «ушами», царственно говорил одну и ту же фразу с непередаваемой интонацией классического театра: «Товарищ! Обратно! Вам все равно не подадут! Это закрытая столовая! Здесь – для фабрики», — вспоминала Ольга Дзюбинская. [91. С. 190].
Столовая Литфонда работала в Чистополе до марта 1942 года, впоследствии на базе столовой был создан литфондовский распределитель, где выдавали продукты и хлеб по карточкам.
Писатели вносили свой вклад в создание фонда обороны. В частности, в этот фонд были перечислены средства, полученные от вечера, посвященного творчеству Владимира Маяковского. На нём выступали К. Федин, Н. Асеев, Л. Кайранская, сестра поэта – Л. Маяковская, жившая в Чистополе вместе с матерью. [66. С. 5]
12 апреля 1942 г. состоялось собрание писателей и их семей, посвященное выпуску государственного займа 1942 года. На нем выступали многие писатели, также имеются данные, что Асеев «подписался» на 5 тысяч рублей, Федин – на тысячу. [57. С. 30]
31 января 1943 г. состоялся литературный вечер в Доме учителя, сбор с которого был передан на питание эвакуированных детей из Ленинграда. В организации и проведении этого вечера активное участие принял К.Тренев.
5 апреля 1943 года в городском театре состоялся литературный вечер на тему «Писатели – Сталинграду», в котором приняли участие М. Исаковский, Б. Пастернак, А. Твардовский, С. Нейгауз и писательские дети. Все собранные средства от этого вечера были направлены в фонд помощи Сталинграду.
В годы войны в Татарстан были эвакуированы более 30 промышленных предприятий. [25. С. 41] Местные жители под руководством прибывших инженеров принимали оборудование, занимались его размещением, вводили заводы в строй действующих. Писатели были участниками и свидетелями этого процесса, знали передовиков производства и нужды предприятий, изучали технологический процесс и экономические проблемы, обращали внимание на вопросы культурного и бытового обслуживания работников.
Члены чистопольского отделения Союза Советских писателей принимали деятельное участие в проведении идеологической работы на предприятиях города. Стихом, прозой, тематическим докладом писатели старались поддержать рабочих, поднять их эмоциональный настрой, убедить в непобедимости русского народа. Например, Леонид Леонов в Чистополе нередко выступал на различных вечерах, собраниях рабочих часового, судоремонтного заводов, райпотребсоюза, мебельной фабрики. Он читал отрывки из романа «Дорога на океан». Н.Н. Обрядин вспоминает, как на торжественном собрании рабочих и служащих райпотребсоюза 8 марта 1942 года присутствовали Л. Леонов и Б. Белоцерковский, и Леонид Максимович читал отрывок из своего романа «Барсуки».
Большую моральную поддержку оказывали писатели рабочим часового завода, эвакуированного из Москвы и производившего оборонную продукцию. Частым гостем на часовом заводе был Михаил Исаковский; он регулярно беседовал с рабочими и инженерами, был хорошо знаком с работой коллектива завода и его директором. Поэт видел, с каким трудом заново создавался в городе завод, не было подходящих зданий для размещения оборудования, мешала удаленность железной дороги, не было специалистов. Супруга Михаила Исаковского Лидия Ивановна работала врачом в заводской поликлинике. Часовому заводу и его коллективу Исаковский посвятил стихотворение «Припомним, друзья и подруги…».
Многие писатели были знакомы с рабочими судоремонтного завода. Константин Федин в статье «Молодежи Чистополя» писал: «От нашей молодежи зависит, чтобы волжский и камский флот получили опору в работе завода, чтобы пароходы и наливные суда побольше получали новых слесарей, новых механиков, пусть только получше обучаются и практикуются ученики и ученицы ремесленной школы». [86. С.77 ]
Поэт Анатолий Сафронов, приезжавший в Чистополь с фронта, познакомился с повседневными делами речников. В цикле стихов «Кама-Волга» он воспевает почетный труд тех, кто занят на танкерах, буксирах, плотах, в затонах; тех, кто везёт стройматериалы по городам и селам, пострадавшим от врагов, кто гонит плоты с лесом к Сталинграду, сознавая важность срочных грузов.
Константин Тренёв «опекал» писательские семьи, эвакуированные в Чистополь. Зимой 1941-1942 гг. он ходил на вывозку дров с реки, участвовал в субботниках, ездил в Казань и Москву за продовольствием для писательских детей, занимался жилищными делами эвакуированных деятелей литературы.
Писателям приходилось выезжать в колхозы, выступать перед тружениками села и принимать непосредственное участие в сельскохозяйстве
Чистопольский райком партии 22сентября 1941 года обсудил вопрос об агитационно-масс
Михаил Абрамович Шамбадал также выезжал в колхозы и совхозы, где выступал на собраниях со стихотворными фельетонами «на злобу дня» — прямо по теме собрания.
Жившие и работавшие в тылу писатели стремились установить тесные связи с фронтом через военные и центральные газеты. В газете «Разгромим врага» были опубликованы стихи Николая Асеева «Марш мести», «Шакалы в львиной обители», «Воздушный десант». Отправляя стихи для публикации, Асеев писал редактору: «Я хочу работать для фронтовой газеты – во всю силу моих возможностей, — не подделываясь и не наигрывая пафосных интонаций».
Константин Тренёв обратился через военную газету к защитникам Родины. Он писал о злодеяниях гитлеровцев, о ненависти к ним и выражал надежду, что воины ускорят гибель врага. В статье «Клятва верности», которую опубликовала газета «Литература и искусство» от 15 августа 1942 года, когда тяжелые бои шли на Дону, Тренёв упоминал о прошлом донской земли, где он провел детство и юность, сделал первые шаги и в жизнь, и в литературу.
В статье «Народ бессмертен», созданной в 1942 году, Тренёв писал: «Нужны наши подвиги… Подвиги наши будут жить в истории. Но эти подвиги должны родиться сегодня. В этой борьбе сейчас смысл нашей жизни. В этом сейчас должна быть её цель».
Литературные произведения, созданные в тыловом Чистополе, издавались во время войны в газетах «Правда», «Известия», «Красный флот», «Труд».
Многие писатели, первоначально эвакуированные в Чистополь, добились разрешения выехать на фронт. В их числе были В. Багрицкий, В. Бугаевский, И. Гордон, В. Казин, П. Шубин, О. Колычев, С. Швецов, А. Тарковский. У многих писателей-фронто
В 1942 и 1943 годах в Чистополь неоднократно приезжал Алексей Сурков. Он выступал на собрании писателей и учителей, поделившись свежими фронтовыми новостями, которых так ждали в тылу, описывал жуткие картины разрушенных сёл и деревень. Участник боёв, очевидец событий, он говорил правду о войне, о героизме русских солдат.
Александр Твардовский дважды приезжал из армии в Чистополь к семье – зимой 1941 и весной 1943 гг. В Чистополе он продолжал работу над поэмой «Василий Тёркин». Отрывки поэмы в исполнении автора и Арсения Авдеева чистопольцы слушали с большим интересом на литературных вечерах. 3 апреля 1943 года отрывок поэмы был прочитан на встрече, посвященной присуждению Государственной премии I степени М.В. Исаковскому. 2 апреля 1943 года в квартире у Исаковского Твардовский читал поэму в кругу друзей, 5 апреля 1943 года состоялось выступление Александра Трифоновича на литературном вечере «Писатели – Сталинграду». [38. С 153]
В 1943 году в Чистополь приезжал Петр Павленко, 23 июля в Доме учителя он выступал с рассказом о боях за освобождение Северного Кавказа и Кубани. Перед работниками Часового завода Павленко рассказывал о провале гитлеровского плана захвата Кавказа, о стойкости и мужестве воинов, о единстве народов Кавказа в битве с фашистами, свидетелем которой он был.
Важным средством связи фронта и тыла были письма, которых ждали с большим нетерпением, которые вселяли надежду и придавали сил. Почта в Чистополь шла долго, а непогоду и зимние месяцы и вовсе терялась в пути. Город был отрезан от Казани и других центров, до Чистополя добраться можно было только по воде, и зима, и стужа с ветром делали свое дело, затягивая такие долгожданные весточки. Бывало, приходило по несколько писем враз: в дороге они успевали скопиться, бывало, что письма и весточки от близких в Чистополь привозили коллеги, знакомые, видевшие автора письма живым. И тогда радость переполняла людские сердца, и только надежда помогала справляться с трудностями дальше.
Илья Сельвинский, работавший во фронтовой печати в Крыму и на Кубани, регулярно писал о своей деятельности. Так, 1 мая 1942 года он сообщал жене: «Казачьей дивизии поручено больше дело, и я решил идти вместе с кубанцами, как поэт и солдат, покуда они не разрешат поставленной нами задачи». Поэт четко выполнял боевые поручения, его стихи печатали на листовках и распространяли среди солдат.
Постоянную переписку вели Твардовский и Исаковский. В письме с фронта от 17 мая 1942 года Александр Твардовский кратко написал о получении сообщения от смоленских партизан. Позже от жены Твардовского Исаковский узнал подробности этого сообщения: в одной из деревень в тылу партизаны нашли мать и племянника Твардовского, вывезли их на освобожденную землю. В письмах Исаковского на фронт Твардовскому говорилось о жизни в Чистополе, о творческой работе, высказывалось мнение о стихах Александра Трифоновича.
Михаил Исаковский получал много писем от бойцов и командиров с фронта. Он был рад отзывам фронтовиков о его произведениях. Так, отвечая бойцу И.В. Козлову, 13 мая 1943 года поэт писал: «Мне очень приятно было узнать, что мои песни и стихи нравятся бойцам, помогают им коротать досуг, доходя до сердца. Это показывает, что моя работа нужна и приносит определенную пользу. И сознание этого даёт мне новые силы для дальнейшей работы».
Говоря об общественной работе деятелей культуры в Чистополе, нельзя не упомянуть о многообразной и разносторонней деятельности эвакуированных женщин-писательн
Под руководством и по инициативе женсовета москвички и ленинградки работали для фронта – шили белье и тёплую одежду бойцам Красной Армии, трудились на колхозных полях, в госпиталях, детских интернатах, организовывали антифашистские митинги, концерты, ставили спектакли, создавали драмкружки и развивали художественную самодеятельность на предприятиях. В Чистополе некоторое время работал кукольный театр, созданный по их инициативе.
Жена поэта Валентина Парнаха художница Екатерина Робертовна Классон возглавила мастерскую по производству игрушек. Художниками в мастерской работали Дзюбинская, Каширина, Шкловская, Синякова, Берггльц, Бугаевская. Мастерская работала при артели имени Ворошилова, и даже организовала выставку изделий в Доме учителя.
Плодотворно и интересно работала в Чистопольском радиоузле Надежда Чертова. Под её руководством трудился небольшой коллектив радиостудии, в который входили репортер Нина Бам, дикторы студентка ГИТИСа Нина Федина, детская писательница Маргарита Шор-Ивенсен, поэтесса Мария Петровых, машинистка Нататья Тренева. Занимательные передачи, интервью, выступления чистопольцы и сельские жители ждали с большим нетерпением. По воскресеньям велись передачи для старшеклассников
Особую популярность имели передачи на радио с участием Михаила Шамбадала. Его колкие фельетоны писались на злобу дня, и одновременно были любимы одними и неприятны другим. Под псевдонимом «Дед Камчадал» Михаил Абрамович создал в Чистополе около 400 фельетонов, большинство из которых прочел в эфире радио и издал в местной газете. Со временем жители города и деревень стали обращаться к нему за помощью в борьбе с нерадивыми чиновниками и работниками. Много раз «Дед Камчадал» выезжал в село, знакомился с «проблемой» и создавал высмеивающий фельетон. Вспоминая чистопольский радиоузел в качестве «маминой работы», Гедда Шор, дочь Маргариты Шор-Ивенсен, пишет: «организация вечерних концертов была для радиоредакции подлинной радостью. Талантливые люди, оторванные тяжким бытом эвакуации от своего дела, ото всего, что питает ум и душу, обретали здесь возможность творчества. Чистопольцы с огромным интересом ожидали этих концертов, благодарили при встрече и на улицах – в маленьком городке все друг друга знали. Помню актеров Кайранскую и Авдеева, певицу Смирнову-Вишневс
В годы войны в Чистополе был создан ряд литературных произведений, составивших золотой фонд советской литературы. Литературовед А. Дерман даже предлагал ввести в научный литературный обиход термин «чистопольский период», так как произведения, созданные в Чистополе, имеют огромное значение для развития литературы ХХ века.
Особенно выделяется в этом периоде творчество Бориса Леонидовича Пастернака. 14 октября 1941 года он с группой писателей (К. Федин, Л. Леонов, А. Ахматова) выехал из Москвы в Чистополь. Он отправился в эвакуацию после того, как неоднократные просьбы отправить его на фронт не были удовлетворены. Чистопольский писательский багаж Пастернака внешне не особенно отягощен количеством созданных произведений, но качество написанного – «томов премногих тяжелей».
В Чистополе его главным образом занимала переводческая деятельность. Он привез с собой договорные обязательства на переводы драм Вильяма Шекспира «Антоний и Клеопатра», «Ромео и Джульетта», стихов Юлиуша Словацкого, польского поэта, почти не известного в России. Уклон в сторону переводческой деятельности был связан и с личными обстоятельствами
В Чистополе Пастернаком были созданы произведения, которым никогда не суждено было увидеть свет. Таким произведением является пьеса «На этом свете», где была сделана попытка утвердить тему маленького человека, преодолевшего обрушившиеся на него репрессии и не утерявшего чувство собственной значимости; впоследствии этот человек погибает на войне, что является для него спасением. В этой пьесе Пастернак описывал жизнь без приукрашиваний, пьеса был прочитана в узком кругу друзей (Асеева и Федина), после чего была уничтожена автором. Также были сделаны наброски поэмы «Зарево», прочитав которые Фадеев отговорил Пастернака продолжать работу, так как был поражен жутким реализмом противоречий и неустройством военного быта, описанного Пастернаком. Поэму уничтожили: её сожгли в печи хозяйской кухни в доме Пастернака.
Над переводами Пастернак трудился самоотверженно. Александр Гладков вспоминает: «Он и в столовую брал с собой работу: англо-русский лексикон, миниатюрный томик Шекспира и очередную страничку перевода… Среди унылых, бездельничающих, сидящих здесь, сплетничая…, он, чьи мысли прежде всего в своей работе, как белая ворона».
В 1942 году в Чистополе написано стихотворение «Памяти Марины Цветаевой». Борис Леонидович в разговорах с писателями признается, что когда смотрит на вмерзшие в Каму баржи, всегда вспоминает её. Он говорил: «Я любил её и теперь сожалею, что не искал случаев высказывать это так часто, как ей это, может быть, было нужно».
Борис Леонидович Пастернак часто бывал в доме врача Дмитрия Дмитриевича Авдеева и особенно сдружился с одним из его сыновей — Валерием. В воспоминаниях о Пастернаке В. Авдеев пишет: «Пастернак невероятно много работал. В своей не протапливаемой комнате, где, когда он писал, у него мерзли пальцы, и в столовке за почти символическим обедом». Он помогал Пастернаку, приносил из библиотеки ему литературу, нужную для работы, перепечатал на пишущей машинке сборник «На ранних поездах». Между Пастернаком и Авдеевым быстро завязалась дружба, именно с Валерием Дмитриевичем состоялось первое обсуждение законченного перевода «Ромео и Джульетты», позднее Пастернак подарил ему рукопись перевода. 26 февраля 1942 года в Доме учителя Пастернак читал перевод «Ромео и Джульетты». Билеты были платные, весь сбор шел на подарки солдатам Красной Армии. В тот день была авария на электростанции, и в городе было отключено электричество, поэтому перевод трагедии Шекспира автор читал при свете двух керосиновых ламп. Он был одет в костюм и валенки. Зал был полон, несмотря на то, что в городском Доме культуры в этот вечер ставили пьесу «Обрыв». Перевод Пастернака вызвал одобрение слушателей, все делились впечатлениями друг с другом. Так как многие не смогли попасть на первое чтение трагедии, Пастернак повесил объявление о повторном прочтении, которое начиналось словами: «Раздаются сожаления…».
Законченный перевод «Антония и Клеопатры» Пастернак также читал в доме Авдеевых, где собирались люди, близкие автору. Валерий Дмитриевич потом был свидетелем работы над переводом «Фауста». После отъезда Пастернака из Чистополя дружба его с Авдеевыми продолжалась: он дарил им свои рукописи, присылал новые издания книг в автографами.
В эвакуации Пастернак также подготовил «Гамлета» ко второму изданию, написал стихотворения «Спешные строки», «Грядущее на все изменит взгляд», «Старый парк», «Бобыль», «Застава» и другие, которые вошли в сборник «На ранних поездах», составленный из стихов 1936-1944 гг.
В Чистополе Пастернак знакомится с пьесой Александра Гладкова «Давным-давно» (на основе которой был впоследствии написан сценарий фильма «Гусарская баллада»), анализирует её, помогает автору исправить неточности, и содействует принятию Гладкова в Союз советских писателей. С Пастернаком Гладков поделился и сюжетом новой пьесы «Бессмертный».
В Чистополе Борис Леонидович прожил до лета 1943 г. впоследствии он переписывался с Авдеевыми, Вавиловыми (хозяевами квартиры, у которых Пастернак снимал комнату), откликнулся на письмо учащихся средней школы №1.
Плодотворно работал в Чистополе Михаил Васильевич Исаковский. Он жил в городе с начала августа 1941 по июнь 1943 гг. по адресу: ул. Л. Толстого, д.135, кв.5. В отрывке «О городе Чистополе» (из записной книжки) Исаковский вспоминает: «Я должен сказать, что для меня «чистопольский период» в творческом отношении не пропал даром. Я написал довольно большое количество произведений и среди них такие, которые получили потом весьма широкое распространение, как на фронте, так и в тылу».
Здесь было создано несколько десятков стихотворений, многие из которых были переложены на музыку и стали песнями: «Ой, туманы мои», «В лесу прифронтовом», «Огонёк», «Здесь похоронен красноармеец», стихи «Наказ сыну», «Старик», «Не у нас ли подруженьки…», «Прощальная» и другие, вошедшие в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. В Чистополе Исаковский написал стихотворение «Припомним, друзья и подруги…», посвященное коллективу Чистопольского часового завода, ставшее одним из лучших стихотворений о тружениках тыла. Оно воспевает героические усилия рабочих по эвакуации и возрождению на новом месте крупного завода. Неоднократно стихотворение читалось в клубах города, на собраниях коллективов предприятий. «Нам было очень приятно, что наш труд воспет в стихах, — вспоминает работница завода Людмила Телятьева. – Каждый из рабочих гордился своим предприятием и старался работать еще лучше. Поэт вдохновлял нас на преодоление всевозможных трудностей тех дней, помогал в мобилизации коллектива на увеличение выпуска важной продукции». В чистопольской газете «Прикамская коммуна» дважды были изданы фельетоны М. Исаковского: 1 января 1942 года опубликован фельетон «Тяжкая болезнь», критикующий бригадира Терюхина из колхоза «Смена», в апреле 1943 года – «Фельетон о чистопольской бане». Общественность Чистополя любила поэта, за время его пребывания в городе было организовано несколько творческих вечеров с его участием. В послевоенное время поэт продолжал поддерживать связь с чистопольцами, охотно отвечал на письма учащихся школ города, делился впечатлениями и воспоминаниями о трудном периоде эвакуации.
Леонид Леонов прибыл в Чистополь в октябре 1941 года. В городе на Каме он работал над пьесой «Нашествие» — одним из знаковых произведений советской драматургии военных лет. Впервые пьеса была поставлена в городском драматическом театре под руководством и при непосредственном участии автора в юбилейные дни 25-й годовщины Октября. В Чистополе были начаты пьесы «Ленушка», «Золотая карета», повесть «Взятие Великошумска», роман «Дорога на океан». В этих произведениях можно обнаружить немало чистопольских деталей, свидетельствующи
Активно участвовал в общественной работе и литературной жизни города эвакуированный в Чистополь в августе 1941 года Николай Асеев. Полных два года прожил он в доме 69 по улице Володарского. «Чистопольский период» был плодотворен и для него. Уже 9 сентября 1941 года датировано его стихотворение «Полет пуль», а 11 сентября в газете «Прикамская коммуна» было опубликовано его стихотворение «На поля!», где звучал призыв к сельским труженикам вовремя собрать выращенный урожай. В Чистополе написана поэма «Пламя Победы», где говорится о силе и мужестве советских людей. К началу 1942 года Асеевым написаны стихи «Контратака», «Разговор с другом», «Будни войны», «Письма к жене, которые не были посланы», «Москва на защите». Свои стихи он отдавал в местную газету, отправлял в «Красную Татарию», фронтовые газеты «Метель», «Природа на войне». Со стихами «Контратака», «Разговор с другом», «Будни войны», отрывками из поэмы «Урал» Асеев выступал на радио и литературных средах, в авиаполку, военкомате. Он также писал плакаты в «Окна ТАСС» и участвовал в издании альманаха «Кровь за кровь» (г.Казань, 1942 г.).
После войны Асеев поддерживал связь с чистопольцами и благодарил за проявленный интерес к его работе в эвакуации.
С августа 1941 по июнь 1943 гг. в Чистополе находился Константин Тренёв. Здесь он трудился успешно и интенсивно, выступал как драматург, прозаик, публицист. В Чистополе он создал пьесы «Торжество», «Солнце играет», «Навстречу», начал работу над пьесами «Юность Петра Первого» и «Полководец». Рассказ «Широкий путь», написанный в эвакуации, воплощает впечатления писателя от Чистопольского часового завода, от разговора с директором завода Н.С. Лукьяновым. Писал Тренёв и публицистические статьи: «Клятва верности» и «Народ бессмертен». Когда чистопольские школьники задумали поставить «Любовь яровую» К. Тренёва, он сам переписал пьесу, помогал и присутствовал на репетициях спектакля.
Заметной была в Чистополе деятельность поэта и переводчика Михаила Шамбадала. В конце августа 1941 года его семья переехала в Чистополь и осталась жить до осени 1943 года в доме по адресу ул. Бебеля, д.152. Под псевдонимом «Дед Камчадал» он выступал в эфире Чистопольского радио, читал стихотворные фельетоны, выезжал в район с выступлениями и с целью сбора материала для новых литературных произведений. В Чистополе М.А. Шамбадал написал более 400 фельетонов. Кроме фельетонов, в эфире чистопольского радио звучали частушки, сочиненные Дедом Камчадалом, в исполнении автора и дуэтом с А. Авдеевым под баянный аккомпанемент И. Нестерова.
Кроме того, он переводил на русский язык произведения Ш. Алейхема, задумал и написал спектакль для кукольного театра о жизни города и района. Спектакль был поставлен в Доме учителя осенью 1942 года и весной 1943 года. В Чистополе он начал работу над переводом на русский язык «Заколдованного портного». Издан он был уже после войны, но некоторые главы Михаил Абрамович читал, будучи в Чистополе. В чистопольской эвакуации Шамбадал переводил произведения П. Маркиша, С. Галкина, И. Гордона, многих других.
Активно, вдохновенно работал в Чистополе Константин Федин. К лету 1942 года он уже завершил 4-актную драму «Испытание чувств», прочел её писателям и общественности города. В Чистополе Константин Александрович написал также воспоминания «Горький среди нас», роман «Первые радости», несколько публицистических статей.
В годы войны в Чистополь также была эвакуирована семья Осипа Колычева. В начале октября он приехал навестить родных, и пробыл в городе до конца декабря. В качестве лектора работал в 16 дворах Заготзерна, читал стихи в эфире чистопольского радио. Стихотворения, написанные в Чистополе, вошли в сборник «Шесть часов утра», изданный «Советским писателем» в 1942 году.
Драматург, писатель, мемуарист Николай Виноградов-Мамон
В книге Всеволода Багрицкого «Дневники, письма, стихи» изложены впечатления о двухмесячном пребывании автора в Чистополе. В декабре 1941 года он из Чистополя ушел на фронт. Ему не было и двадцати лет, когда он погиб. В Чистополе написаны стихи «Эшелон идет на запад», «Я живу назойливо и упрямо». «Кроме стихов, пишу здесь очерки и заметки, сатирические стишки. Стараюсь писать меньше и лучше. Пишу о том, что меня по-настоящему захватывает», — писал Всеволод матери.
Виктор Боков впервые приехал в Чистополь в августе 1941 года, он сопровождал семью в эвакуацию и пробыл в городе всего несколько дней. А в середине октября приехал снова и остался до середины марта 1942 года. Ему удалось устроиться на работу ночным сторожем в детский дом, другую работу найти было в те времена в переполненном тыловом городке крайне сложно. Виктор Боков часто выступал на литературных вечерах в Доме учителя, читал свои стихи. Впоследствии он рассказывал «Состав выступающих был цветом литературы: Леонов, Федин, Пастернак, Исаковский, Асеев, Тренев. Из молодых, входивших в зрелую компанию мастеров, был только я. Зритель – в основном эвакуированный народ. В плохо отапливаемом зале сидели люди, потерявшие свои родные гнезда, и ждали от наших слов тепла, как от дров в печи. Хлеб давали по карточкам, красота была не нормирована». [84. С. 5]
Творческая деятельность женщин-писательн
Детская писательница Зинаида Александрова вспоминает: «В Чистополе я понемножку писала. После окончания войны вышли в Детгизе две книги: «Островок на Каме» — о ребятах в эвакуации и «Салют» — о победе, куда вошли произведения, написанные в чистопольский период».
Широкой известностью в городе пользовались стихи и выступления молодой поэтессы Марии Петровых. При жизни у неё вышел сборник «Презназначенье»
Таким образом, по общему признанию советских писателей, в камском городке в годы войны закладывалась их жизненная и творческая биография. В памяти молодых в те грозные годы людей на всю жизнь остались благодарность городу, предоставившему им и многим другим деятелям литературы и искусства, их семья кров, возможность заниматься творческой деятельностью и общественной работой.
Значительную роль в жизни писателей сыграла партийная организация Союза Советских писателей СССР, которая была создана 29 декабря 1941 года. Председательские обязанности уполномоченного Союза писателей в Чистополе исполнял Константин Федин. Он пользовался уважением эвакуированных писателей и местного населения, был умелым организатором литературных дел. Константин Александрович много сделал для укрепления связей писателей с партийными организациями, трудовыми коллективами предприятий и колхозов. Он оказывал поддержку материально нуждающимся писателям Д. Арскому, М. Долинову, Я Кеххаузу, С. Обрадовичу, М. Рудерману и другим. По его инициативе в Чистополе были приняты в Союз писателей Лев Ошанин, Александр Гладков, Мария Петровых. Велика его заслуга и в организации вечеров в Доме учителя, привлечении писателей к агитационно-масс
Широкой известностью в городе пользовались литературные среды и тематические вечера, организуемые членами правления Союза писателей. Начало их проведению положил К.А. Федин. Программа первого литературного вечера, который состоялся в октябре 1941 года в Доме учителя, рассказывает, что на нем выступали Николай Асеев, Михаил Зенкевич, Михаил Исаковский, Лев Ошанин, Борис Пастернак, а также некоторые актеры и музыканты. Публика особенно тепло встретила молодого писателя Льва Ошанина, аплодировала ему за стихотворение «На сильной и ветреной Каме…», написанное специально к этому вечеру. Это было одно из первых стихотворений, посвященных Чистополю. Следствием удачного литературного дебюта было то, что члены президиума Союза советских писателей СССР Асеев, Исаковский, Пастернак, Тренев, Федин единогласно рекомендовали Льва Ошанина в члены Союза писателей.
Используя собранный материал, можно составить своеобразный дневник тематических вечеров и собраний, организованных Союзом Советских писателей в Чистополе.
6 октября 1941 года на антифашистском митинге, организованном в городском театре, Николай Асеев читал поэму о Москве.
19 октября 1941 года в Доме учителя прошел художественный вечер, посвященный Владимиру Маяковскому. На нем выступил Николай Асеев; он сделал доклад о творчестве поэта, прочел его стихи. Воспоминаниями о жизни и деятельности поэта поделилась сестра Маяковского – Людмила Владимировна. Весь сбор от этого вечера был передан в фонд обороны страны.
В октябре по инициативе К. Федина в Доме учителя состоялся литературный вечер, где выступили Н. Асеев, М. Зенкевич, М. Исаковский, Л. Ошанин, Б. Пастернак. На вечере играла пианистка Е. Лойтер.
8 ноября 1941 года – вечер, посвященный 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. На нем выступали с докладами Михаил Исаковский, Николай Асеев, Константин Федин.
11 ноября 1941 года приехавший в Чистополь А.А. Фадеев провел заседание Чистопольского филиала Союза советских писателей СССР, на котором присутствовали К. Тренёв, К. Федин, Б. Пастернак, Л. Леонов, А. Глебов.
28 ноября 1941 года состоялся вечер, посвященный памяти Алексея Максимовича Горького. Открыл мероприятие Константин Тренев, в своем выступлении он кратко охарактеризовал жизнь и деятельность писателя. Профессор Абрам Дерман в докладе рассказал о Горьком как о борце против фашизма. Леонид Леонов и Александр Фадеев поделились впечатлениями о встречах с Алексеем Максимовичем, Константин Федин выступил с чтением отрывков из книги воспоминаний «Горький среди нас», над которой продолжал работать в Чистополе.
1 декабря 1941 года в Доме учителя состоялось первое собрание секции поэтов. Среди присутствующих – Гладков, Асеев, Обрадович, Зенкевич, Колычев, Рудерман, Петровский, Шубин, Боков, Гупперт, Арский, Бугаевский.
4 декабря 1941 года – заседание президиума Союза советских писателей, в котором участвовали Пастернак, Глебов, Федин, Тренёв, Леонов, Асеев.
7 декабря 1941 года состоялся вечер партийного актива города и района под названием «Великая Отечественная война советского народа». На мероприятии выступал К. Федин. В этот же день в Доме учителя состоялся литературный вечер «Русский народ в борьбе за Родину», где доклад по русской литературе сделал М.К. Добрынин, по советской – Н.Г. Виноградов-Мамон
9 декабря 1941 года состоялось литературное мероприятие «Борьба за Родину», где выступал Николай Асеев.
17 декабря 1941 года Константин Федин выступил в Доме учителя на литературном вечере, где прочел воспоминания о Горьком. В мероприятии участвовали Пастернак, Гладков, Хесин, Эрлих, Гехт, Федин, Дерман.
22 декабря 1941 года в Доме учителя состоялся концерт пианистки Елизаветы Эммануиловны Лойтер. В дневнике Александра Гладкова сохранилась запись, в которой он пишет, в Дом учителя слушать игру пианистки он ходил вместе с Борисом Пастернаком. «На концерте в скудно освещенном маленькой керосиновой лампой зале все сидят в шубах и шапках… Холодище адский. Лойтер играет Баха, Бетховена, Листа, Чайковского. Пастернак слушает удивительно. Вместе со всеми аплодирует, потом идет за кулисы и целует руку пианистке», — пишет он.
24 декабря 1941 года в Доме учителя организовали Литературный вечер, где К. Федин читал отрывки из книги воспоминаний о М. Горьком. В этот же день в большом зале Дома учителя состоялась первая лекция профессора Г.О. Винокура из цикла о русском языке «Русский язык среди языков мира».
26 декабря 1941 года состоялся вечер, посвященный партизанскому движению «Партизаны в прозе и поэзии». Константин Федин читал отрывки из романа Л. Толстого «Война и мир», Николай Асеев – стихи Дениса Давыдова. Со своими произведениями о героях гражданской войны познакомили слушателей О. Колычев, А. Эрлих, Д. Петровский, З. Александрова. Всеволод Багрицкий прочел стихи своего отца Эдуарда Багрицкого.
3 января 1941 года было принято постановление РК ВКП(б) г. Чистополя об открытии общегородского лектория в составе профессорских и писательских сил Союза советских писателей.
5 января 1942 года состоялось заседание правления Союза Советских писателей, на котором присутствовали К. Федин, К. Тренёв, Л. Леонов, Б. Пастернак, А. Добрынин. На заседании обсуждался вопрос о принятии в Союз писателей Александра Гладкова. Тренёв, Леонов, Пастернак горячо и хвалебно говорили о Гладкове и его литературных произведениях. Единогласным решением Александр Гладков был принят в ряды Союза советских писателей.
12 и 17 января 1942 года на собрании писателей выступал приехавший в Чистополь с фронта Алексей Сурков.
21 января 1942 года в клубе Судоремонтного завода для рабочих и служащих предприятия был организован концерт с участием артистов Московского и Ленинградского театров В. Беседова, Н. Сусленникова, В. Григорьев, М Гурвич.
26 января 1942 года все писатели, живущие в Чистополе, были приглашены на партийное собрание. При обсуждении доклада И.М. Нусинова «Писатель и война» выступили К. Федин, Л. Леонов, Г. Винокур, М. Никитин, Г. Майзель, Е. Гальперина, М. Добрынин, О. Колесникова. В каждом выступлении речь шла об активном использовании деятельности писателей для нужд фронта, о необходимости создания произведений во всех жанрах литературы. Важен был призыв видеть объекты для творчества в самом Чистополе. Ставились вопросы о выезде писателей к линии фронта, о необходимости укрепления связей с издательствами, редакциями газет, журналов, Совинформбюро.
28 января 1943 года – литературная среда в Доме учителя. Асеев читает отрывки из новой, еще не оконченной поэмы и новые лирические стихи «Контратака», «Разговор с другом», «Будни войны», «Поезда». На мероприятии присутствовали Гладков, Пастернак, Арский, Никитин, Боков. Отрывки из поэмы «Урал» вызвали большую дискуссию.
31 января 1942 года Союз Советских писателей организовал в Доме учителя литературный вечер, весь сбор с которого поступил в фонд помощи детям. На вечере выступили с чтением литературных произведений Николай Асеев, Леонид Леонов и Константин Тренёв.
7 февраля 1942 года состоялся литературный вечер «Ленин и литература». После доклада профессора М. Добрынина, с чтением отрывка «Горький о Ленине» из книги «Горький среди нас» выступил Константин Федин. Николай Асеев прочел отрывки из поэмы «Владимир Ильич Ленин» В. Маяковского, Д. Петровский познакомил слушателей со своим произведением «В Москву».
10 февраля 1942 года в эфире чистопольского радио состоялась литературная передача, посвященная Пушкину, рассказывал о поэте Павленко. Асеев, Леонов, Тренёв, Федин читали стихотворения Пушкина.
11 февраля 1942 года состоялся вечер, посвященный 150-летию со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина. Произведения русского классика читали Асеев, Федин, Леонов.
16 февраля рабочим Судоремонтного завода была прочитана И.М. Нусиновым лекция « Военно-экономиче
23-26 февраля 1942 года состоялись вечера, посвящённые 24-й годовщине Красной Армии. Писатели выступали на многих предприятиях города и в клубах.
26 февраля 1942 года в зале Дома учителя Борис Пастернак читал собственный перевод трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Билеты были платные – по 4 и 5 рублей, сбор шел на подарки солдатам Красной Армии. Зал был полон.
5 марта 1942 года состоялась литературная среда, где читал отрывки из нового произведения М. Никитин. Ведется обсуждение, в котором активно участвовали Пастернак, Леонов, Асеев, Дерман, Добрынин.
11 марта 1942 года литературная среда в Доме учителя была посвящена диспуту о писателях и критиках. Среди выступающих были Леонов, Винокур, Дерман, Пастернак, Нусинов, Федин, Галкин. На мероприятии было прочитано новое стихотворение Анны Ахматовой «Мужество», опубликованное в журнале «Правда» от 8 марта 1942 года.
13 марта 1942 года Союз писателей выдает билеты на просмотр фильма «Разгром немецко-фашистск
21 марта 1942 года на радио состоялась передача, посвященная 74-й годовщине М. Горького.
28 марта 1942 года по радио было прочитано стихотворение «Бессмертие», присланное автором – Верой Инбер из Ленинграда.
В марте также была организована литературная передача на радио «Оборона Ленинграда в творчестве В. Инбер и О. Берггольц».
2 апреля было опубликовано объявление о лекции профессора И.М. Нусинова в районном агитпункте «Риомский процесс и положение во Франции».
5 апреля 1942 года в городском театре состоялся литературный вечер «Писатели – Сталинграду», в котором участвовали Исаковский, Пастернак, Твардовский.
12 апреля 1942 года на собрании писателей и их семей, посвященном выпуску государственного займа 1942 года, Асеев подписался на 5 тысяч рублей, Федин – на 1 тысячу рублей.
14 апреля 1942 года на вечере памяти В. Маяковского Константин Федин выступил со вступительным словом; Николай Асеев сделал доклад о поэте, прочел отрывки из поэмы «Владимир Ильич Ленин», стихотворение «Другие».
19 апреля в радиоэфире состоялась литературная передача, посвященная творчеству М. Исаковского. Поэт читал свои стихи «Шел со службы пограничник», «Зимний вечер», «Мы шли», «Старик», «Не у нас ли, подруженьки», Арсений Авдеев прочел стихи «Морячка», «Украина моя», «Поросята».
23 апреля 1942 года состоялся литературный вечер на тему «Борьба за Родину», где выступал Михаил Исаковский.
25 апреля 1942 года на радио была проведена передача, посвященная творчеству А. Толстого.
5 июня К. Федин в Доме учителя читал новую пьесу «Испытание чувств».
12 июня 1942 года в Доме учителя состоялся большой художественный концерт, в котором принимали участие Михаил Исаковский, Леонид Леонов, Борис Пастернак, Мария Петровых, Константин Тренёв.
18 июня 1942 года был проведен памятный вечер, посвященный шестой годовщине смерти Горького.
23 июня в кинотеатре «Темп» на антифашистском митинге молодежи Н. Асеев читал свои стихи.
19 июля 1942 года был организован литературный вечер, посвященный творчеству Михаила Васильевича Исаковского, которого знали и любили все жители Чистополя. Подобные вечера проводились неоднократно, и Исаковский всегда приходил на них с большой радостью. После вступительного слова профессора А. Дермана поэт читал свои стихи.
23 июля 1942 года в Доме учителя состоялся литературный вечер, на котором Вера Инбер читала поэму «Пулковский меридиан». О встрече на вечере с Пастернаком, Асеевым, Исаковским она писала в свое ленинградском дневнике военных лет «Почти три года».
30 августа 1942 года на литературном вечере в Доме учителя Николай Асеев читал свои ранние стихи.
5 апреля 1943 года в городском театре прошел литературный вечер «Писатели – Сталинграду», весь сбор с которого поступил в фонд помощи Сталинграду. На нем выступили Исаковский, Пастернак, Твардовский. На этом вечере литературы выразили радость и гордость победами Красной Армии. Они читали произведения, посвященные подвигу защитников города на Волге. 8 апреля 1943 года в газете «Прикамская коммуна» была опубликована благодарность писателям и артистам.
19 сентября 1942 года в радиопередаче «Театр у микрофона» была представлена новинки советской драматургии – пьеса К. Симонова «Русские люди».
25 сентября – радиопередача по повести В. Гроссмана «Народ бессмертен». Главы из повести читали Асеев и Дерман.
14 октября на радио проведена литературная передача о творчестве А. Твардовского. Были прочитаны главы из поэмы «Василий Теркин».
17 октября проведена передача, посвященная годовщине со дня рождения М.Ю. Лермонтова. Н. Федина и А. Авдеев читали отрывки его произведений.
25 октября в эфире чистопольского радио состоялась передача «Современная американская новелла».
31 октября 1942 года – литературный вечер с участием Асеева, сбор которого отправили в фонд помощи детям.
6 ноября в радиопередаче, посвященной 25-летней годовщине Великого Октября, приняли участие М. Исаковский, З. Александрова, В Смирнова, М. Шамбадал, Н. Федина, В. Авдеев.
7-11 ноября в Чистополе с успехом состоялась премьера спектакля «Нашествие» Л. Леонова.
12-21 декабря 1942 года И. Эвентов читал лекции «Ленинград в блокаде» и «Военное и международное положение СССР».
19 декабря в литературной передаче было зачитано письмо В. Гроссмана «Направление главного удара», присланное из Сталинграда.
28 декабря 1942 года на радио была проведена передача о творчестве Шолом-Алейхема, в которой участвовали А. Дерман., М. Шамбадал, Н. Федина, А. Авдеев.
10 февраля 1943 года на радио выступил профессор Г.О. Винокур в связи со 106-й годовщиной смерти Пушкниа.
21 февраля состоялась передача о Генрихе Гейне.
31 марта 1943 года на вечере в Доме учителя Леонов читал свое произведение «Дорога на океан».
2 апреля 1943 года в гостях у Исаковского А. Твардовский читал поэму «Василий Тёркин».
5 апреля на литературном вечере в городском театре выступили Пастернак, Исаковский, Твардовский, артисты Авдеев, Василенко, Копылов и др. весь сбор от вечера передали в фонд помощи Сталинграду.
15 апреля на радио состоялась литературная передача с участием Л. Маяковской, посвященная годовщине гибели поэта.
17 мая в Доме учителя организовали концерт, посвященный присуждению М. Исаковскому Государственной премии.
12 июня 1943 года состоялся прощальный вечер группового комитета Союза Советских писателей. Как председатель группового комитета в Чистополе Константин Тренёв выступил с докладом на этом вечере. На мероприятии присутствовала общественность города. Были подведены итоги творческой и массово-политиче
Особое внимание тогда Президиум правления Союза писателей обращал на оказание помощи литераторам блокадного Ленинграда. Летом 1941 года из Ленинграда в основном эвакуировались семьи писателей. Зима 1941-1942 годов вырвала из жизни немало ленинградских литераторов. В эти дни конкретную помощь ленинградцам оказывали все люди, в том числе и члены Союза писателей. К весне 1942 года в Чистополь прибыли еще несколько литераторов из Ленинграда, в Чистополе тогда же работал Ленинградский областной драматический театр.
Чистопольский Дом учителя в то время стал одним из основных центров культурно-просве
Тесному контакту творческой интеллигенции с представителями старшего поколения содействовала комсомольская организация, которую возглавлял Григорий Курелла, сын немецкого писателя Альфреда Курелла. После войны бывшие комсомольцы – интернатовцы М. Бременер, Т. Гайдар, С. Нейгауз стали видными деятелями культуры.
Райком партии часто привлекал членов Союза писателей для участия в мероприятиях, специально организуемых для партийно-хозяйст
При Союзе писателей было создано пресс-бюро во главе с Александром Фадеевым. Его основной задачей являлось содействие творческой работе членов Союза советских писателей в дни Великой Отечественной войны. Пресс-бюро консультировало писателей по творческим вопросам, устанавливало связь между авторами и Совинформбюро, центральной прессой, литературно-худо
Чистопольские период жизни оказал на многих писателей большое влияние. Жизнь в провинциальном городе, работа для фронта, творческая и общественная деятельность литераторов, вечера в Доме учителя оставили незабываемые впечатления и у чистопольцев, и у эвакуированных. Говоря о влиянии Чистополя на писателей, исследователь Рем Порман указывает, что это «один из примеров соединения народа и художников слова, в чистом пламени которого родилась литература военных лет».
Как свидетельства в этом отношении интересны произведения и воспоминания о Чистополе, письма писателей чистопольцам, написанные уже после войны.
О том, какое впечатление производил Чистополь на писателей, ярко говорят отрывки из статьи Константина Федина «Молодежи Чистополя»: «Далекий городок на изгибе многоводной реки. Пароходы, то скопляющиеся около пристаней, то исчезающие вдали от берегов… Кажется – все спокойно и тихо в уединенном краю… и здесь, в нашем далеком городке, молодежь трудится, кует оружие для борьбы с врагами. Благодаря … шуму ваших станков станет ясно, что не так уж тих этот далекий городок на изгибе Камы. Он займет должное место среди других советских городов, поднявшихся на защиту нашей великой отчизны». Статья «Молодежи Чистополя» написана в 1942 году, впервые опубликована в дни боев под Сталинградом 26 ноября 1942 года в газете «Прикамская коммуна». В книге отзывов Чистопольского краеведческого музея встречается запись Константина Федина «Надо учить людей любви к труду, к делу рук человеческих, к созданному искусством и стараниями наших отцов и наших современников. Этой любви учит музей далекого Чистополя… 31 октября 1941 года».
Дочь Константина Федина Нина оставила воспоминания о Чистополе «Дом окнами на Каму» (июль 1941 – январь 1943 гг.). Она описывает свой приезд в Чистополь летом 1941 года, приезд отца в октябре 1941 г на одном из последних пароходных рейсов. «В ноябре судоходство прекращалось и связь Чистополя с «миром» обрывалась до весны. Впрочем, можно было попасть в Чистополь на самолете «У-2», либо по ужасной дороге, сквозь пургу и метели, при 30 градусах мороза», — пишет она. В Чистополе Федины поселились в доме № 68 по улице Бутлерова вдоль берега Камы. «Домик наш одноэтажный, деревянный с резными наличниками и ставнями. Перед домом маленький садик, очень чистенький и ухоженный. В саду колодец», — такое описание дает Нина Константиновна своему жилищу в Чистополе. Им сдали две комнаты, кухня была общей. Как и все писатели, Нина Федина отмечает, что зима 1941-1942 годов была лютая. «Лёд на Каме трещал так, как будто стреляли из артиллерийских орудий, вторя реке, стонал и кряхтел наш домик», — пишет она.
Как многие москвичи, жившие в Чистополе, Федины любили бывать в доме врача Дмитрия Дмитриевича Авдеева. Уже из Москвы в 1943 году Федин в письме Авдееву отмечает: «в Чистополе не было вечеров, более приятных, чем проведенные с вами». Заканчивая воспоминания, Нина Константиновна пишет: « На всю жизнь сохранилась в нашей семье благодарная память о Чистополе и его людях».
Чистопольская действительность гармонично вошла в стихи проживавших там поэтов.
В сохранившейся записной книжке под заголовком «О городе Чистополе» Михаил Васильевич Исаковский писал: «Я благодарен городу Чистополю за то, что в суровые годы Отечественной войны он приютил меня, дал мне кров и хлеб, предоставил мне возможность работать. Я прожил в Чистополе с начала августа 1941 года по май 1943 года. За это время в городе произошло немало всевозможных событий: было хорошее, было, разумеется, плохое. Однако самым главным в жизни города была самоотверженная работа чистопольцев во имя победы над врагом». Принимая активное участие в жизни города, Исаковский видел, как самоотверженно работали люди. Он был хорошо знаком со многими рабочими и директором Чистопольского часового завода. В письме Фадееву Исаковский сообщает, что «местная партийная организация попросила написать что-либо об одном из местных заводов, вот это я сейчас и делаю. А что получится, пока не знаю». А получилось стихотворение «Припомним, друзья и подруги…». Вьюги, заметающие станки, трудности перевозки оборудования, усилия рабочих по эвакуации и размещению завода, — все это отражается в стихотворении. Исаковский также посвятил Чистополю еще несколько стихов.
«Зима в Чистополе» рисует картину зимнего городка военного времени, где люди ждут известий с фронта, из Москвы, живут, как могут, и помогают выжить друг другу, надеясь на то, что «под мирной кровлей вновь соберется тесный наш кружок». Описывая природные условия Чистополя, Исаковский указывает, что «зимою очень холодно на Каме – стоят морозы – нашим не под стать», зимняя ночь приходит рано, «скрипит мороз. В окно стучат бураны. И все пути кругом заметены». Стихотворение было написано в декабре 1941 года в Чистополе.
Уже после войны в 1946 году в Москве было написано стихотворение «Из чистопольских записей», где остались впечатления о пребывании писателей в Чистополе 1941-1942 гг. Здесь хорошо описываются условия жизни в Чистополе в войну: «Восемь суток почты нету – ни газеты, ни письма», почта в зимнее время не доставлялась вовремя из-за метелей, заносов. А люди ждали вести, хотя бы по радио: «но и радио недавно здесь на шепот перешло». Так коротали люди долгие зимние вечера, прислушиваясь к вою ветра за стеной.
Однако Исаковский перед отъездом из Чистополя летом 1943 года писал Марии Сергеевне Тверяковой, председателю чистопольского горисполкома: «мы приехали в ваш город в трудное время и – надо прямо сказать – без Вашей помощи, без Вашего содействия нам пришлось бы крайне туго. Но Вы сделали для нас все, что было в Ваших силах и, таким образом, создали обстановку, в которой мы в течение почти двух лет могли спокойно жить и работать. Я лично никогда не забуду этого».
Годы, прожитые в Чистополе, были временем тяжелым. И хотя хорошие впечатления и воспоминания остаются в памяти писателей дольше, все же трудности военного времени не забудутся никогда. Это подтверждает ответ Леонида Леонова на просьбу редактора чистопольской газеты написать воспоминания писателя о жизни в Чистополе «… не в упрек Чистополю, в воспоминаниях моих о Чистополе много сохранилось и горечи. В частности, трудно забыть, как неделю бегал по городу в поисках жилья для себя и для семьи, пока не отыскал бывшее квасоваренное нежилое помещение, которое самолично превращал в жилое. Но всегда с чувством сердечной дружбы и благодарности буду вспоминать два милых, гостеприимных и теплых места, в которых я скрашивал свои вечера, пока писал «Нашествие» и набрасывал первые варианты «Ленушки». Это два дома двух замечательных русских врачей – Самойлова и Авдеева».
Несмотря на трудности, в Чистополе Леонид Максимович быстро освоился. «Еще первой военной осенью… он учил всех желающих – дрова в русской печи надо укладывать таким-то манером, чтоб была тяга, в малой печи-подтопке иначе, вот эдак, а закрывать отдушину нельзя при синих огоньках, можно угореть. Знал, как сучить нить из овечьей шерсти, метать стог, запрягать лошадь под дугу, — пишет в воспоминаниях Наталия Соколова. — … Можно сказать, что Чистополь и Леонов подошли друг другу, хорошо поладили. Чистопольский уклад пленял Леонова: он поэтично, красочно говорил о глухих тесовых заборах и домиках-срубах с мезонинами, украшенных причудливой резьбой, об огоньке лампады в углу горницы перед тёмными ликами старинных икон; о великолепном просторе реки, сплаве брёвен; об удивительном покое здешней зимы, когда город укутанный снегами, поутру дымит своими русскими печами сосвес как при царе Алексее Михайловиче». [C. 112].
Пребывание Леонида Леонова в Чистополе нашло отражение в его произведениях, где много страниц посвящено природе края, Каме, богатым лесам. В романе «Русский лес» он сожалеет об исчезнувших лесах, призывает беречь и охранять природу.
Природными особенностями Чистополя восторгается и Николай Асеев: «В памяти моей прочно остался Чистополь, с его плодородной почвой, замечательной водой, свежим, чистым ветром. В особенности он мне вспоминается зимой: с широкими улицами, обстроенными одноэтажными домиками, над крышами которых нависли белые наметы, сверкающие днем при солнце радужной искрой. А вечером огоньки, огоньки по окнам и тишина мягкая, пуховая». И не только природа города воздействовала на временных жителей, но и сами чистопольцы, помогавшие им устраиваться на новом месте, жить там; они остались в памяти писателей на долгие годы.
Поэма «Городок на Каме» Николая Асеева посвящена Чистополю и чистопольцам. В письме Валерию Дмитриевичу Авдееву поэт отмечает, что эта поэма стала ему теперь ближе всех его стихов, что подводятся итоги всему, что сделано за эти годы. «Судьба рядовых людей стала мне близка именно после пребывания в Чистополе. И за это я благодарен ему от души, от чистого сердца. Он стал моим воспитателем в зрелые годы. Так и вижу его занесенные снегом домишки, его завеянных пылью людей, но пыль эта – плодотворная пыль живой земли, а не сухого мертвого асфальта, — писал Асеев. – Поклонитесь от меня Каме и деревьям вашего садика, и людям вашего края. И не думайте, что все прошло мимо меня, как случайный эпизод». О людях Чистополя, о мужестве всех советских людей, о победе терпения, выдержки поэт говорит в поэме «Пламя победы».
В 1962 году был издан сборник Асеева «Самые мои стихи», в который вошли стихи, так или иначе связанные с Чистополем. В письме учащимся средней школы №1, завязавшим с писателем переписку, Асеев предполагает будущую судьбу города: «Я уверен, что у Чистополя есть не только прошлое, но и будущее. Он станет курортом, хотя бы из-за превосходной своей воды. А Кама тоже еще даст себя знать как источник энергии».
О теплых отношениях чистопольцев и москвичей писал Илья Сельвинский, приезжавший с фронта: «Партийное руководство и советские учреждения Чистополя сумели создать прекрасную моральную обстановку для эвакуированных писателей. Я беседовал со многим из своих товарищей по перу, и все с большим удовлетворением отмечали ту теплоту и дружелюбие, которое их здесь окружало». Несмотря на всю суровость тех лет, о Чистополе писатели вспоминают с теплотой и нежностью. Сельвинский с фронта заезжал в самые разные города, но «нигде писатели не жили так дружно и так уютно, как в Чистополе». Объяснил он это тем, что между писателями Москвы и жителями Чистополя «с самого начала возникла самая настоящая дружба».
В 1942 году с фронта Сельвинский писал дочери: «Мне кажется, когда мы все вернемся в Москву, вы не раз с удовольствием будете вспоминать жизнь в Чистополе, а? Не по принципу, «что пройдет, то будет мило», а потому, что Чистополь внес много нового в ваш быт и весь строй впечатлений». Полюбил Чистополь и Борис Пастернак. Надо сказать, что чистопольский период оценивался Пастернаком достаточно оптимистично. Он удивлялся, что многие живущие здесь писатели «ноют и жалуются и не могут оценить тех благ, которые им дала эвакуация в отношении приобретения внутренней независимости».
Он радовался тому, что вырвался из замкнутого мира литераторов, что ему приходится выполнять тяжелую физическую работу. Он был счастлив, что ютился в комнатушке чужого дома и переводил Шекспира под звуки игравшего патефона, ругани хозяев и беготни детей.
В.А.Потемкина
В комнате, где жил Борис Леонидович, всегда было холодно, он даже жаловался, что у него, когда он пишет, мерзнут руки. Но это был настолько терпеливый и неизбалованный человек, что во всех трудностях он видел хорошую сторону: «зато мы здесь ближе к коренным устоям жизни». Через десять лет после приезда в Чистополь, отвечая школьникам на вопрос о том, вопрос о том, вспоминает ли поэт Чистополь, Пастернак ответил: «…я в большом долгу перед Чистополем. Я всегда любил нашу глушь, мелкие города и сельские местности больше столиц, и мил моему сердцу Чистополь, и зимы в нем, и жители, и дома, как я увидел их зимой 1941 года, общий вид города, деревянную резьбу на окнах и воротах».
Излюбленным местом Пастернака в Чистополе был дом Авдеевых. Сохранилось множество дарственных и писем поэта Авдееву, где отражается чистопольская жизнь. Вот, например, надпись в книгах Пастернака «Избранные переводы» и «В.Шекспир. Гамлет» говорят о воспоминаниях Бориса Леонидовича о зиме в Чистополе 1941-1942 годы. «Деревья в густейшем инее вызвали представления о каких-то фруктовых садах зимы… О первой половине зимы, более дикой и трудной в отношении обихода, у меня богатые, горячие воспоминания, и все они прекращаются с февраля. Сюда я приехал почти с биологическим чувством русской жизни, или жизнью в России, и уверенностью, что движущей силы этого ощущения для художника достаточно, чтобы прожить счастливо и производительно»
Чистопольский период оставил незабываемые картины жизни в памяти писателя. Об этом свидетельствуют строки письма, обращенного к Валерию Авдееву в декабре 1941 года: «Я не могу забыть… ну хотя бы удивительной резьбы на коньках и наличниках некоторых домов. Физиономия некоторых углов особенно врезалась в меня на всю жизнь. Что же сказать о людях! Я произвольно вызываю в себе целые движущиеся улицы со всеми встречными…».
С пребыванием в Чистополе в годы войны связаны воспоминания Изабеллы Михайловны Шамбадал. Они начинаются, как и многие другие, в основном с приезда в Чистополь, с ожидания приезда отца. Поселилась семья Михаила Абрамовича на улице Бебеля, в доме 152. Изабелла Михайловна описывает осень, когда за окном дождь со снегом, электричество отключено и печка-буржуйка заменяет и светильник, и источник тепла. К концу 1942 года стали ходить разговоры о возвращении в Москву. «Мы все еще тогда не знали, — пишет Изабелла Михайловна, — что все тяготы нашей жизни в Чистополе, — и дрова, которые вырубали изо льда Камы, и вода, которую носили из оврага за городом, где был ключ, и морозы, которые обжигали нас, полуодетых, и полуголод, который всегда был рядом, и очереди за хлебом на улице с утра до самой школы, а иногда и до вечера – все это померкнет в памяти, а останется солнечный свет и тепло сердец людей, приютивших и согревших нас. Останется самое светлое воспоминание о городке на Каме».
Мария Петровых считала, что временная жизнь в городе на Каме – целая эпоха в её биографии. «Это было трагическое и замечательное время, время необычайной душевной сплоченности, единства. Все разобщающее исчезло. Это было время глубокого внимания друг к другу», — рассказывала Мария Петровых. Этому городу она посвятила стихи «Чистополь», «Апрель 1942 года», «Осенние леса». От её взгляда не ускользнули золотые облака камского заката, нежный щедрый снег, луна, светившая «прямо в душу», её слух ловил грозную тишину тылового города в «дальнем грохоте войны» (стихотворение «Чистополь»). В воспоминаниях она выражает благодарность чистопольцам: «Я всегда понимала, что мы, москвичи, своим приездом стесним тамошних жителей, затрудним им быт. Но что было делать? Я всегда чувствовала, что, несмотря на все трудности, у местных жителей к моим товарищам и ко мне отношение доброжелательное
В числе эвакуированных в Чистополь деятелей культуры находилась писательница Маргарита Алигер. Она написала воспоминания о встречах с Анной Ахматовой «В последний раз». Одна из этих встреч связана с Чистополем, поэтому приводятся факты из жизни в городе. «Чистополь – купеческий старый городок, приземистый, устойчивый, — пишет она. – Один из тех, о которых навсегда сказал поэт: «Как на Каме – реке глазу темно, когда на дубовых коленях стоят города». Она пишет, что этот пыльный, суховейный, но не безлесый город с рублеными приземистыми домами стал пристанищем военной литературы.
Дочь Ильи Сельвинского Цецилия Воскресенская пишет о Чистополе в воспоминаниях «Что вспомнилось». Этот город приютил нас и был ласков к нам, — говорит она, описывая город с ровными улицами, маленькие одноэтажные домики. Ей нравилось, как управлял городом Шамиль Сидаев, потому что там было спокойно, не было хулиганства и даже ночью можно было без страха бродить по нему. В Чистополе она одновременно работала и училась. Воскресенская вспоминает, как в их доме собирались друзья, писатели, как они гастролировали с театром по другим городам.
«Город сердца моего…» — так назвала воспоминания о Чистополе Ольга Дзюбинская, дочь детского писателя и историка Сергея Дзюбинского-Пело
Валентина Потемкина ласково называет Чистополь Чистым Полем, так называются и её воспоминания об отрезке жизни, проведенном в этом месте. Она жила на улице Октябрьской, «которая спускалась к реке», в доме №38. Описывается их деревянный дом в четыре окна, кухня с русской печкой, комната. Излюбленным местом писательницы был сад, где она написала множество своих пьес. Хозяева дома были рыбаками. Потемкина рассказывает, как они ходили на промыслы, как разделывали и сушили рыбу, как меняли рыбу на другие продукты. Как она пишет, весной каждому писателю выделили за городом землю, и все ходили туда, вскапывали сухую, заросшую сорняком почву, и занимались огородничеством, а осенью собирали урожай. Так, за общими делами и заботами, кончился кусок жизни. «Я всегда буду вспоминать с нежностью эти радостные и горькие месяцы в приютившем на земном городе, в Чистом Поле».
Работнику чистопольского радио Надежде Чертовой Чистополь запомнился таким: «Не очень большой, почти сплошь деревянный, связанный с железной дорогой и Казанью лишь водным путем, этот город на Каме, с первых дней войны стал заполняться эвакуированными. Сюда перевезли из Москвы Часовой завод, … в одном из домов разместился военный госпиталь, сюда прибыли группы людей… Перед местными работниками встали проблемы снабжения и жилья». Она пишет, что единственным источником снабжения в первые месяцы войны был чистопольский базар.
В Чистополе находились в эвакуации и некоторые зарубежные писатели Альфред Курелла, Зинаида Барта, Инга Вангенгейм, Гуго Гупперт. Будущая немецкая писательница Инга фон Вангенгейм прожила в Берсуте около трех месяцев. Дни, проведенные на камских берегах, оставили большой след в её жизни. Об этом она подробно пишет на страницах своей книги «В далёкой стране», изданной на немецком языке в Берлине 1954 г. Отрывок из неё «На Камских берегах» и повествует о жизни в Чистополе. Пять суток добирались они по Каме до Берсута. Там им помогли добраться до дома лесники, которые обращались с приезжими, как родственниками. В сентябре переехали в Чистополь. Сын Инги Вангенгейм находился в больнице, которая, как она пишет, была хорошо оборудована. В пунктах снабжения она получала в бутылочках и фарфоровых горшочках все превосходно приготовленное суточное питание для ребенка, включая овощные и фруктовые соки», — пишет она. Эта помощь была бесплатной.
Жили она в Доме крестьянина, где на первом этаже находились кухня и столовая. Она пишет, что никто из женщин не испытывал материальной нужды благодаря помощи Литфонда Союза советских писателей. Жилье, двухразовое ежедневное горячее питание; дети до трёх лет обеспечивались бесплатно. Инга Вангенгейм удивлялась «как находили в Чистополе резервы, обеспечившие нас всем необходимым. Факт этот реальный и его нельзя недооценивать».
В Чистополе умер Эдди, маленький сын писательницы. Похоронив его, она решила уехать, но покидала Чистополь с мыслью: «Частичку своей жизни, частичку самой себя я оставила здесь навечно, и до конца дней моих я буду помнить землю, в которой похоронен мой сын. Эта земля для меня священна».
В эвакуации в Чистополе некоторое время находился австрийский поэт, новеллист Гуго Гупперт. Свои воспоминания о Чистополе он назвал «Литературные Афины». В них большое внимание уделяется природе и истории города. Чистополь он определяет как небольшой городок на плодотворной земле Татарии, имевший приметы индустриализации из-за зимнего порта и ремонтной верфи для судов. Он указывает, что в старину Чистополь был крупным центром торговли зерном. «Отдаленный от железной дороги провинциальный городок с булыжными мостовыми, деревянными домиками, зернохранилищами
Рассказывая о том, как проводили время, он пишет, что собирались в Доме учителя или у кого-нибудь дома, слабо тлели лампочки, а когда электричество отключалось, то разговоры у самовара заменили отсутствующий свет. Зимой «мороз украсил ледяными узорами окна, задымились печи» в городе, а «заснеженная Кама, казалось, сливалась с её лесами и зарослями». Но для Гупперта самое главное в том, что в Чистополе он был среди друзей, которые были едины во взглядах.
Интересны воспоминания о Чистополе военного времени коренного чистопольца, Валерия Авдеева, сына врача Дмитрия Дмитриевича Авдеева. У Авдеевых бывали все писатели, жившие в Чистополе. Этот гостеприимный дом и его хозяева упоминаются почти во всех воспоминаниях о Чистополе. Валерий Дмитриевич пишет о толпах у военкомата, когда призывали на фронт чистопольцев; люди были подавлены, провожали мужчин без крика, без слёз; они понимали, что, может быть, расстаются навсегда. Так постепенно обезлюдели чистопольские селения, и городские жители ходили в села помогать в уборке урожая.
Грязь на проселочных дорогах сильно затрудняла перевозку хлеба, и «двенадцати-четы
Закрывались некоторые предприятия, учебные заведения. В город приезжали эвакуированные. Понеслись странные слухи, что приезжают из Москвы писательские семьи, известные писатели старшего поколения. «Почему именно в Чистополь – никто не знал», — пишет Авдеев в «Воспоминаниях». И именно Чистополь стал приютом для советской литературы, именно здесь пошла жизнь, которая отложилась в памяти писателей и чистопольцев.
Два года жизни в Чистополе для писателей, актеров, музыкантов, художников были плодотворными. Это была напряженная, интенсивная трудовая и духовная жизнь. 12 июня 1943 года в Доме учителя состоялся большой последний прощальный литературный вечер, на котором выступали возвращающиеся в Москву литераторы. Дружеские и глубокие связи, возникшие в военную пору у писателей Москвы с нашей республикой, получили многостороннее развитие и в послевоенный период.
Связи с писателями и их родственниками постепенно устанавливали члены литературного кружка «Поиск» и краеведы г. Чистополя. Организация встреч, переписка помогли сохранить и увековечить память, оценить вклад деятелей литературы и искусства в развитие российской культуры военного времени.
Список использованной литературы
-
Алексеев А. Наши знатные земляки // Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Алексеев А. Он воевал стихом и песней // Ленинский путь. – 1985. – 5 апреля
-
Алексеев А. Чистопольское время. Оно стало временем нравственного преобразования людей // Казанские епархиальные ведомости. – 1995. — №6. – с.12-13
-
Алешков Н. Письмо родному городу / Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Алигер М. В последний раз //Москва. – 1974. — №12. – с.41-53
-
Алигер М. Тропинка во ржи. – М.: Сов. писатель, 1980
-
Амиров М. Чистая душа. – Казань: Тат. кн. изд-во, 1981
-
Беленькая А. Дерево с подмытого обрыва. – М.: Альфа-М, 2005
-
Белов В. Город Чистополь мой // Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Белов В. Приезжайте, кто сердцем измучен // Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Бессчетнова С. Наша доля – в Чистом поле // Огонёк. – 1985. — №35. – с.32-33
-
Бубеннов М. Бессмертие. – Казань: Тат. кн. изд-во, 1983
-
Веселова Л. «Спасибо тебе, городок на Каме…» // Советская Татария. – 1985. – 9 мая
- Видяйкина О. Здесь осенью бродят туманы // Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Воспоминания об Анне Ахматовой. – М.: Сов. писатель, 1991
-
Воспоминания об Александре Твардовском. – М.: Сов. писатель, 1978
-
Воспоминания о Борисе Пастернаке. – М.: Слово, 1993
-
Воспоминания о Константине Федине. – М.: Сов. писатель, 1978
-
Вслух про себя / Сост. А.И. Вислов, Ф.Е. Эбин. – М.: Дет. лит., 1978
-
Гладков А. Поздние вечера. – М.: Сов. писатель, 1986
-
Горшенев А. Листая страницы истории. 60 лет СРЗ // Чистопольские известия. – 1996.- 2 ноября
-
Горшенев А. Тени забытых предков // Чистопольские известия. – 1998. – 18 сентября
-
Города России: энциклопедия / Гл.ред. Г.М. Лаппо. – М.: Большая Росси йская энциклопедия, 1994
-
Громова Н. «Дальний Чистополь на Каме…»: Писательская колония: Москва – Чистополь – Елабуга – Москва – М.;, Елабуга: Дом-музей Марины Цветаевой, 2005
-
Давыдов И.В. С думой о фронте. – Казань: Тат. кн. изд-во, 1984
-
Давыдов И.В. Поэзия, рожденная в Чистополе //Ленинский путь. – 1984. – 4 августа
-
Данилов А. «Восток» на Западе // Отчий край. – 1991. – №2. – с.6
-
Данилов А. «Известный всей России, еще больше Европе» // Чистопольские известия. – 1991. – 22 ноября
-
Данилов А. Кто в тюрьме живет // Отчий край. – 1991. — №2. – с.6
-
Десятников В. Леоновскими дорогами // Ленинский путь. – 1989. – 26 июля
-
Долматовский Е.А. Было. Записки поэта. – М.: Сов. писатель, 1982
-
Егоров В. Флагман // Чистопольские известия. – 1998. – 4 июля
-
Ерашов В.П. Навсегда, до конца. – М.: Политиздат, 1978
-
Знакомьтесь, Чистополь / Сост. Э.С. Хафизов, Казань, 1981
-
Инбер В.М. Избранные произведения в 3-х т. Т. 3. Очерки. – М.: Худ. лит., 1958
-
Карасёв А.М., Харитонова Н.С. Письмо в почту //Огонёк. – 1989. — №47, ноябрь
-
Карягин Д. Русские писатели в Чистополе // Чистопольский рабочий – 1948 – 13 июня
-
Климентовский В.А. Русские писатели в Татарской АССР. – Казань: Татгосиздат, 1951
-
Лазарев В. «И вновь в пути встречаю я рассвет…» // Ленинский путь. – 1988. – 9 января
-
Лебедев А. «Полюбите свой город…» // Чистопольские известия. – 1996. – 30 сентября
-
Лебедев А. Титан судьбы общей // Чистопольские известия. – 1996. – 30 сентября.
-
Левин М. Чудесный день // Чистопольские известия. – 1996. – 30 сентября
-
Литературный Чистополь / Под ред. М.П. Илларионова. – Чистополь, 1958
-
Майзит Н.Б. В те далекие годы // Ленинский путь. – 1985. – 8 мая
-
Майзит Н.Б. Глазами очевидцев // Ленинский путь. – 1991. – 6 апреля
-
Майзит Н.Б. Стал Чистополь обителью для муз // Чистопольские известия. – 1991. – 25 сентября
-
Милов А. Здесь судьбы все переплелись // Чистопольские известия. – 1991. – 28 сентября
-
Муханов Г. В те дни суровые // Коммунист Татарии. – 1986. — №10
-
Муханов Г. «И городок далёкий снился…» // Ленинский путь, — 1985
-
Марченко Н.В. Очерки из истории часового завода. – Чистополь, 1958
-
Народное хозяйство ТАССР к 50-летию со дня образования. Статист. сб. – Казань: Статистика, 1970
-
Нейгауз С. Воспоминания, письма, материалы. – М.: Сов. композитор, 1987
-
Пастернак Б.Л. Из писем разных лет. – М.: Правда, 1990
-
Переписка Бориса Пастернака. – М.: Худ.лит., 1990
-
Песня в атаку ходила… // Ленинский путь. – 1987. – 10 июня
-
Порман Р.Н. Л.Леонов. проблемы метода и мастерства. – Пермь, 1976
-
Порман Р.Н. Литературное краеведение. – Уфа, 1987
-
Порман Р.Н. Советские писатели в Татарии в годы Великой Отечественной войны. – Казань, 1958
-
Порман Р.Н. Творчество Л. М. Леонова в годы Великой Отечественной войны. – Казань, 1962
-
Приходько В.А. Поэт разговаривает с детьми: литературные очерки. – М.: Дет. лит., 1980
-
Республика Татарстан: памятники истории и культуры. Каталог-справочн
ик. – Казань: Эйдос, 1993 -
Соколова Н.В. Два года в Чистополе. 1941-1943. Литературные воспоминания. – М.: Критерион, 2006
-
Спецвыпуск «Мил моему сердцу Чистополь…» // Чистопольские известия. – 1995. – 9 февраля.
-
Странники войны: Воспоминания детей писателей. 1941-1944 / автор-сост. Н. Громова. – М.: Астрель, 2012
-
Хайруллин А.Х. Чистопольские приоритеты // Бизнес-класс. – 1997. — №3(7)
-
Хайруллин А.Х. Чистополь – город с неповторимой старинной архитектурой, своеобразным уютом и особой привлекательност
ью // Строительная газета. – спецвыпуск, 1997. -
Харитонова Н.С. «Будьте людьми – взрослые дети!» // Чистопольские известия. – 1993 25 июня
-
Харитонова Н.С. «Был своим человеком в любом блиндаже…» // Чистопольские известия. – 1994. – 18 октября
-
Харитонова Н.С. «Время говорило его стихами…» // Ленинский путь. – 1984. – 18 августа
-
Харитонова Н.С. Земля, имя которой Чистополь // Чистопольские известия. – 1994. – 16 сентября
-
Харитонова Н.С. И все время был на передовом // Чистопольские известия. – 1995. – 26 апреля
-
Харитонова Н.С. На память о дружбе // Ленинский путь. – 1984. – 17 октября
-
Харитонова Н.С. Нам дороги его стихи // Ленинский путь. – 1989. – 23 сентября
-
Харитонова Н.С. Не иссякнет родник // Ленинский путь. — 1989. — 8 июля
-
Харитонова Н.С. «Огонь в одежде певучего голоса» // Ленинский путь. – 1990. – 20 января
-
Харитонова Н.С. Поэзия сыщет, придет, призовет… // Ленинский путь. – 1989. – 24 октября
-
Харитонова Н.С. Поэт – воин, поэт – труженик // Ленинский путь. – 1989. – 24 октября
-
Харитонова Н.С. С верой в победу // Ленинский путь. – 1984. – 20ноября
-
Харитонова Н.С. Слово о Марии Петровых // Чистопольские известия. – 1993. – 26 марта
-
Харитонова Н.С. Укрепляя веру в победу // Ленинский путь. – 1984. – 17 октября
-
Харитонова Н.С. Чистопольский период // Ленинский путь. – 1985. – 7 июня
-
Хисамов Р. Два поэта // Ленинский путь. – 1990. – 1 сентября
-
Хисамов Р. «Душа моя, печальница…» // Ленинский путь. – 1990. – 6 ноября
-
Чикрина В.А. Два дня, десятилетиям равные… М. Цветаева в Чистополе. – Чистополь, 2007
-
Чикрина В.А. «Помните, как мы на Каме…». Виктор Боков и Борис Пастернак. – Чистополь, 2008
-
Чистопольские страницы. Сб. – Казань: Тат. кн. изд-во, 1987
-
Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой // Нева. – 1989. — №№4,5,8,9
-
Чуковская Л. Сверстнику // «Огонек». – 1991. — №7
-
Шамбадал И. М. Продолжая разговор // Чистопольские известия. – 1991. – 7,11 сентября
-
Шамбадал И.М. Слово об отце // Чистопольские известия. – 1993. – 20 марта
- Эвакуация идет… 1941-1944. Писательская колония: Чистополь. Елабуга. Ташкент. Алма-Ата / Н. Громова. – М.: Совпадение, 2008
Комментарии:
Off