«Мама, вижу каждый день вас во сне…»

«Мама, вижу каждый день вас во сне…»

По материалам семейных архивов чистопольцев

Старший научный сотрудник

Чистопольского музея-заповедника

Ирина Мясникова

В преддверии Дня Победы мы обратились к чистопольцам с просьбой поделиться фронтовыми письмами из семейных архивов. Сегодня предлагаем вашему вниманию выдержки из писем, которые принесли в Музей истории города родные, близкие авторов посланий и просто неравнодушные люди.

Одной из первых откликнулась Анета Ивановна Белова. Её мать Елена Ивановна всю жизнь берегла фронтовые письма мужа Ивана Николаевича Егорова. До войны он работал воспитателем, позже директором детского педагогического училища). В 1941 году ушёл на фронт. В письме от 4 июля 1942 года он писал жене: «Ты не обижайся <…> и не думай, что я тебе не доверяю, и не подумай о том, что, мол, он умышленно не пишет свое местонахождение. <…> Было время, нельзя было писать о названии и нумерации своей части, а можно было писать только местонахождение. Сейчас наоборот – можно писать даже в адрес название и номер части, но нельзя писать место своего нахождения, и я это выполняю. Вот за твои пожелания – быть настойчивым и храбрым пишу тебе большую благодарность. Кстати, я никогда не был подхалимом и никогда не был трусом. Наоборот, я всегда старался к преодолению трудностей и настойчиво преодолевал их. При всяком трудном моменте я из сурового взгляда переходил в веселый вид. Так что не быть мне никогда трусом и паникером. Надейся, не опозорю ни тебя, ни своих детей – Владислава с Анетой. <…> До свидания. Целую тебя, Владислава, Анету. 4.7.42г. Пропиши: получаешь ли ты деньги по аттестату в райвоенкомате».

Солдаты с горечью и жаждой мести описывали в письмах к родным зверства фашистов. Из письма И.Н. Егорова от 28 мая 1942 года: «Лена, трудно описать и нельзя спокойно смотреть на некоторые селения, на которых оставил свои следы проклятый людоед – германский фашизм. Те жители, которые испытали на себе гнет немецкого фашизма, они никогда не забудут кровопийца – Гитлера и они будут вечно мстить и ненавидеть гитлеровских извергов. При беседе с жителями почти ни один не может спокойно и без слез рассказывать о тех издевательствах, которые творил гнусный фашизм над населением, которое находилось под временной оккупацией. Нет сомнения, на все издевательства фашизм расплачивается и расплатится своим существованием, т. е. будет уничтожен раз и навсегда».

Отец очень мечтал увидеть дочь, родившуюся в феврале 1942 года: «С большим бы удовольствием посмотрел на Анету, что именно она из себя представляет», – пишет он в том же письме. Но им не суждено было встретиться, лейтенант 139 стрелковой дивизии Иван Николаевич Егоров 19 августа 1942 года погиб у деревни Марьино Ржевского района Калининской области.

Это было время тяжелейших боёв Ржевской битвы, которую по праву приравнивают к Сталинградской. Одной из рот 179 стрелковой дивизии 234 стрелкового полка 41 Армии, участвовавшей в этой операции, командовал чистополец капитан Е.А. Суслов. В семейном архиве его дочери Веры Евгеньевны Сусловой хранится письмо Евгения Александровича, обращённое к семье: «Привет с фронта. Добрый день, Папа, Мама, Нина и Люся. Сегодня, 12 июля, наконец, нашлось свободное время написать вам письмишко. Знаете, нужно бы было писать почаще, да никак не выберем время, да вы, наверное, и сами понимаете, всё же фронт, бои и прочее. Живу я хорошо, чувствую себя тоже неплохо. Писем пока ещё не получил ни одного, всё ждал от вас, но не дождался до сего дня. Папа, ещё в прошлом месяце я оформил денежный аттестат на маму на 400 рублей, и в июле вы должны уже получить деньги по аттестату. Если же не получили, то пусть мама сходит в райвоенкомат и там узнает. <…> Остаюсь жив и здоров. 12/VII. 42. Подпись». «В письме ни слова о тех тяготах, которые испытывал он там летом 42-го года между Вязьмой и Ржевом, – рассказывает Вера Евгеньевна. Когда я спросила папу: «Ты пишешь в письме: фронт, бои и прочее… А на самом деле, что было в это время?», он мне ответил: «А на самом деле я завидовал тогда своим погибшим товарищам». С родной дивизией Евгений Александрович прошёл путь от Ржева до Восточной Пруссии. После демобилизации, в 1950–1970-е годы возглавлял Чистопольское лесничество.

Эти ветхие тетрадные листки с выцветшими чернилами, стёртые на сгибах до дыр, порой изрешеченные короедом за давностью лет, особенно дороги тем, кто так и не дождался своих братьев, отцов и мужей с полей сражений, особенно тем, кто так и не знает до сих пор об их судьбе ничего, кроме того, что пропал без вести.

Такие же письма – единственное, что осталось в память о брате Иване Матвеевиче Фролове хранит и Зоя Матвеевна Чекмарёва. Семья жила в деревне Суворовка. Иван работал в Чистополе в Татметровесе. В августе 1942 года был призван на фронт. 19 февраля 1943 года он писал матери Пелагее Ивановне: «Пишу письмо с дороги. Мама, не сердитесь, что я вам мало написал, бумаги у меня больше нет. Мама, передайте привет всем моим родным, по горячему привету. Мама, я об вас очень соскучился и вижу каждый день во сне вас. Кладу письмо на станции. Мама, теперь ждите письма от меня с места. Пока до свиданья, мои дорогие, до свиданья». Последнее письмо пришло в октябре 1943 года: «Письмо писано 1-го октября 1943 года от известного вам сына Ивана Матвеевича. Добрый день! Здравствуйте, мои дорогие [нрзб], во-первых, мамаша, сестра Маруся, Шура, Зоя и малый и любимый брат Анатолий. Шлю я вам всем по горячему привету и желаю всего хорошего в вашей жизни. И еще передайте привет всем моим родным и знакомым. В первых строках своего письма я вам сообщаю, что я жив и здоров и еще прописываю, что мы идем на фронт бить немецких озверелых фашистов и что идти осталось нам еще немного до фронту. Не сегодня-завтра вступим в бой. Нахожусь я в [закрашено цензурой] области. <…> И еще до свиданья, мама. Я от вас писем не получаю 9 месяцев и поэтому не знаю, как вы [живе]те и очень беспокоюсь. И еще, мама, прописываю, что моя рана зажила хорошо и иду сражаться второй раз с немцами».

Из документов военного комиссариата Республики Татарстан, уточняющих потери, следует, что рядовой И.М. Фролов пропал без вести 20 октября 1943 года.

Найти дополнительные сведения о бойце помог командир военно-патриотического поискового отряда «Выстрел» Дмитрий Юдин. По номеру полевой почты 18798, уцелевшему на одном из полуистлевших треугольничков, удалось определить воинскую часть, в которой воевал Иван Матвеевич Фролов. Это 92 гвардейский стрелковый полк 28 стрелковой дивизии. Местом гибели (пропажи без вест­и) можно считать Пятихатский район Днепропетровской област­и. Парню было 19 лет.

Стоит ли говорить о том, какую радость приносило долгожданное письмо с передовой от родного человека. Но, наверное, для родителей получать благодарности командования части, в которой воевал их сын, было радостнее вдвойне. «Уважаемая Мария Ивановна! – читаем в письме, которое пришло в Чистополь 21 мая 1943 года матери Григория Ивановича Остолоповского. – Сообщаю о том, что Ваш сын Григорий служит в моем взводе. О нём я могу сказать Вам то, что Вы воспитали честного защитника отечества, верного сына нашей Великой Родины. Вы можете гордиться своим сыном, так как Григорий является примерным и дисциплинированным краснофлотцем, он хорошо освоил боевую технику, с которой ему приходится иметь дело, и хорошо владеет личным оружием. Командование нашей части оценило его службу в Военно-морском флоте и имя Вашего сына занесено на доску почета части, как лучшего отличника боевой и политической подготовки. В предстоящих боях с немецко-фашистскими захватчиками Ваш сын будет стойко оборонять свою Родину и не посрамит славного имени своей матери. Пишите своему сыну письма, так как это придает здесь на фронте больше бодрости и силы, которые необходимы в тяжелой борьбе с врагами нашей Родины. Желаю Вам, Мария Ивановна, здоровья на много лет и для дальнейшей работы в тылу! Уважающий Вас техник-лейтенант Ф. Кознов». Г.И. Остолоповский с 1942 года воевал на Ленинградском фронте электропрожектористом. Участвовал в освобождении Кенигсберга, был ранен в ногу. Войну закончил в Польше в городе Гдыня. Письма принёс в музей его сын Сергей Григорьевич.

Ещё одни уникальные документы поступили в фонды музея-заповедника от Розы Васильевны Сергеевой. Её мама, молодая учительница начальных классов Валентина Семёновна с новорождённой дочерью, отцом и сестрой была эвакуирована из Ленинграда в деревню Берёзовка Шереметьевского района. Муж Валентины Семёновны Василий Андреевич Сергеев погиб на фронте, о чём написал его друг 8 декабря 1943 года: «Дорогая жена Васи Валя, сообщаю Вам, что Вася погиб без вести. Ходили с ним вместе на задание, и он не вернулся. Пишет это вам его земляк Демянского р-на д. Ореховка Иванов Влад. Иванович. До этого несчастного случая мы с ним находились вместе, еще был с Залужья Александров Саша, тоже погиб. Остался я один. Валя, жаль Васю, почти [нрзб] 3-х год мы с ним были вместе. Ну что же делать, он мне показывал твою карточку, и я узнал Вас. <…> Не плачь и не скучай, ничего не поделаешь. Пиши, что про него хочешь узнать».

Почта военных и первых послевоенных лет имела свои особенности. Не только с фронта в тыл и обратно летали, минуя пули, бумажные треугольники с неизменным штампом «Проверено военной цензурой». Нередко и мирные жители в глубоком тылу в переписке между собой письма складывали в такой же треугольник и отправляли без конвертов и марок. Иногда их помечали припиской: «Воинское». Пересылка осуществлялась бесплатно. И эта корреспонденция так же проходила через руки цензора. Даже если буквы в ней были выведены нетвёрдой детской рукой и адресованы любимой учительнице, как, например, В.С. Сергеевой. «Здравствуйте, дорогая Валентина С., с приветом ваша бывшая ученица Сергеева Катя. Дорогая Валентина С., Вы, наверно, меня помните, я у Вас училась в 4 классе. Ой, кабы Вы знали, как я рада, что нашла ваш адрес. <…> Из письма Аси я узнала, что <…> Ваш муж погиб. Я его хорошо знаю. Он Колин друг. [Тяже]ло это всё переносить, сочувствую Вам, дорогая, потому что у нас у самих горе. Мамину мать и сестру мою Валечку угнал немец в Германию. Мы всё с мамой плачем. <…> А я с мамой эвакуировались из Ленинграда. И живем сейчас на Урале в городе Кургане. Здесь жить очень трудно. Всё дорого. Хлеба получаем вдвоём 800 гр. И очень скучно по родине и по родным. Нет никого здесь знакомых. Мы уже живем здесь 2 года. Я два года пропустила от занятий. 1 год и 1 месяц я работала в мастерских токарем. А теперь я учусь снова в школе в 6 классе. Я комсомолка. Учусь хорошо. Только плохо с бумагой. Ну вот и всё, кончаю. <…> До свиданья. Жду, жду, жду. Ваша бывшая ученица Катя. 29/II-44г.»

Мы искренне благодарим вас, дорогие друзья, за вашу память о подвиге на войне ваших отцов, братьев, дедов, вас, кто откликнулся на просьбу пополнить наши фонды и принёс бесценные реликвии – письма военного времени. Они будут жить новой – музейной жизнью и займут своё достойное место на выставках, уроках, встречах, вечерах памяти и других музейных проектах.

Особая благодарность нашим коллегам – учительнице Староромашкинской школы Рушание Камиловне Билаловой и сотрудникам центра военно-патриотической работы и подготовки допризывной молодёжи «Ватан».

Рушания Камиловна помогла прочесть письма её односельчанина Касыма Тагировича Тагирова, написанные на татарском языке. “Отец до войны трудился председателем колхоза, затем – бригадиром трактористов, – вспоминает дочь Майсара Касымовна Ибрагимова. – Умел читать и писать. С первых дней войны отца забрали на фронт. Мама Хабира Ибниаминовна осталась беременной четвертым ребенком, и 24 ноября родилась у нас сестренка Марьям. Четверо детей – всех надо и одеть-обуть, накормить, вырастить хлеб, подготовить теплую одежду для фронта, оплатить нескончаемые налоги… Маме приходилось трудно, но она не жаловалась, стойко переносила все тяготы, трудилась денно и нощно. Всю жизнь мама бережно хранила письма отца с фронта, сейчас по наследству эти дорогие сердцу весточки хранятся в моем сундуке”. Из письма, датированного 7 ноября 1941года: «Мингали из Каргалей, Фатих из Ялта – живем втроем вместе. С Минагом из Нариманова пробыли вместе лишь десять дней, затем их проводили. Куда направят дальше – пока неизвестно, ждите дальнейших вестей. Дай Бог, напишу вам до вступления в бой. Где сами живете, удобно ли устроились… Я сейчас не о том думаю, душа рвется, дорогие. Родные, жена, дети. Вспоминайте нас, когда кушаете в теплых домах, что мы в холоде на улице ночуем. Пока не пишите, сам напишу”. Красноармеец 358 стрелковой дивизии Тагиров Касим Тагирович погиб 2 марта 1942 года. Похоронен в деревне Янченки Демидовского района Смоленской области.

Летом 2015 года при строительных работах в д. №45 по улице Льва Толстого студент КФУ Александр Андреев нашёл свёрток с письмами и принёс в центр «Ватан». Автор посланий – Игнатьев Евгений В.(отчество неизвестно). Вероятней всего, был призван на фронт 27 мая 1944 года, офицер. Предположительно, в мирной жизни был учителем. Письма пронумерованы, датированы 16 февраля 1945г.–27 мая 1946г. Адресованы в Чистополь на улицу М. Горького д. №36 Надежде Алексеевне Пузанковой. Судя по текстам посланий, девушка работала в детском саду. Сохранившийся номер полевой почты – 83747п – указывает на то, что воевал в 10 Польском отдельном батальоне связи. Коллекцию из 24 писем сотрудники центра сочли нужным передать в музей.

Эта история о том, как она ждала, а он стремился к ней, к своей единственной Надежде, но обстоятельства долго не позволяли им встретиться. «№37. <…> Нас уже сейчас разделяют несколько тысяч километров с тобой. Труден и далёк этот путь, много сожжено городов осталось позади. Недалёк и Берлин – всего несколько десяток километров. Я знаю, было бы очень интересно тебе рассказать про Люблин, Варшаву и Лодзь, но ты бы страшно ужаснулась, если тебе рассказать про печи на Майданеке, о зверствах в Лодзи. Да, много немец наделал делов. Но пришёл и на нашей улице праздник. Теперь ему за всё придётся рассчитаться, мы уже на его собственной земле. Чем дальше [утеряно] Запад, тем ближе к победе, тем ближе к Родине и к тебе. Недалёк тот светлый и радостный день, которого мы ждём с большим нетерпением. Нам снова осияет счастливое солнце нашей свободной жизни, добытой нашими отцами и продлёнными правами на жизнь нашей собственной кровью. Нет, Надя, того часа, чтобы не вспомнить о тебе, о девушке, которую так крепко люблю. Во имя которой не жалко жизни и которая так крепко спасает её. <…> Март 1945 год. Подпись».

«<…> Одно из апрельских писем мне пришлось перерваться писать 4 раза: бомбили самолёты. Но всё-таки докончил писать до конца и послал, правда, в нём о этом даже нет ни одного слова. <…> До свидания. Крепко жму руку. Твой Женя. Жди. 9.06.45».

«Привет из-за далёкого рубежа нашей Родины! <…> Ты ведь, милая, прекрасно знаешь, что в Чистополе родителей у меня нет, и я могу выбрать себе любую дорогу, но мне пока ничего нет дороже, чем ты. Вот поэтому я так пишу и поэтому мне важна твоя искренность. <…> Милая, сегодня настроение такое, что написал бы 100 листов, но пора кончать и время 4 часа утра, хотя спать ещё не скоро. Продолжу в следующем письме. А пока до свидания. Жди. Твой Женя. Крепко жму и целую к-ку б-скую. 13.1.46».

Сбылись ли чаяния и надежды бойца, о которых он вдохновенно писал 23 января 1946 года: «Больше всего интересует будущее. Какое же оно будет. Я бы желал, чтобы оно было счастливое и радостно, а оно должно быть таким, иначе быть не может. Для этого мы сражались в жестоких битвах с врагом, ради этого мы победили»? Встретились ли парень с девушкой? Как сложилась их судьба? Возможно, они и сейчас живы? А может, их знает кто-то из вас, дорогие чистопольцы?

Позвоните в Музей истории города по телефону 5-11-07. Мы находимся по адресу: улица К. Маркса, д.8. Будем рады, если вместе с вами мы откроем новые страницы нашего прошлого. Ведь это из таких маленьких личных историй складывается одна большая История.