Городской некрополь как часть памяти общества

ГОРОДСКОЙ НЕКРОПОЛЬ КАК ЧАСТЬ ИСТОРИЧЕСКОЙ

И СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ ОБЩЕСТВА.

НА ПРИМЕРЕ НАДМОГИЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ–ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ ХХ ВВ. НА СТАРОМ ПРАВОСЛАВНОМ (АВДЕЕВСКОМ) КЛАДБИЩЕ Г. ЧИСТОПОЛЯ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН

И.В. Мясникова

ГБУК РТ «Чистопольский государственный

историко-архитектурный

и литературный музей-заповедник»

г. Чистополь

 

Аннотация: Статья посвящена обзору наиболее примечательных надгробных памятников второй половины ХIХ–первой четверти ХХ вв. на Авдеевском кладбище г. Чистополя. Автор обращает внимание на феномен надгробия как уникального исторического источника. Рассматривается вопрос актуализации и сохранения исторической памяти на примере старейшего некрополя г. Чистополя.

Ключевые слова: некрополистика, надгробные памятники, Авдеевское кладбище, памятные тексты и эпитафии, историческая память.

The city necropolis as part of the historical and socio-cultural memory of the society. On the example of tombstone monuments of the second half of the XIX-1920s.
at the old Orthodox (Avdeevsky) cemetery in Chistopol the Republic Of Tatarstan

I.V. Myasnikova

Abstract: the Article is devoted to the review of the most remarkable tombstones of the second half of the XIX–1920s at the Avdeevsky cemetery in Chistopol. The author draws attention to the phenomenon of tombstones as a unique historical source. The issue of updating and preserving historical memory is considered on the example of the oldest necropolis of Chistopol.

Keywords: the research of the, tombstones, cemetery Avdiivka, memorable lyrics and epitaphs, and historical memory.

Есть в нашем городе удивительное место, где попадаешь в другой мир, где кажется, что время обратилось вспять. Стоит только на мгновение замереть, присмотреться – и перед тобой возникают эпоха и люди, жившие в дореволюционной Российской Империи. Старые и молодые, дамы и кавалеры, именитые господа и тихие обыватели. Они словно начинают откровенный разговор об устоях и порядках своего времени, о том, чем они жили и как отходили в мир иной. Кажется, здесь с документальной точностью сосредоточена вся история Чистополя, ее былая слава и величие.

Это не музей и даже не архив. Это – старое православное кладбище, которое с 2008 года называется Авдеевским.

Старейшее чистопольское русское кладбище по праву является одним из замечательных некрополей России, поскольку здесь сохранились уникальные захоронения представителей всех сословий уездного Чистополя ХIХ в., фамильные погребения с монументальными надгробиями самых разных форм, высеченные из черного гранита, красного и белого мрамора, светлого известняка. Они были изготовлены на заказ в Рыбинске, Ярославле и даже в самой первопрестольной, о чем свидетельствуют сохранившиеся эпитафии, которые наравне с архивными документами повествуют о быте и нравах, традициях и предпочтениях наших предков. Эпитафии, поражающие своей изящностью и благородством, строгой лаконичностью и торжественным величием, порой неожиданной детской чистотой.

Увы, многие памятники уже в земле почти полностью, многие поросли мхом, замазаны краской, потёрты, побиты так, что уже ничего из написанного не восстановишь никогда. Они разбросаны по всему кладбищу, сотни надгробий и их части. А сколько – под землей, а сколько – под спиленными деревьями, сваленными на такие же сваленные неприступные горы памятников, сколько – под грудами мусора.

Надгробие – это тот же исторический документ, где зафиксированы сословная принадлежность, чины и звания, фамильные связи и общественное положение, сведения о времени жизни и смерти, заслуги перед Отечеством. И эпитафия – такой же памятник нематериальной культуры, неосязаемого наследия, который нуждается в охране.

По сути, всё кладбище – огромный неофициальный памятник. На площади в 6 гектаров сосредоточено обилие архитектурных шедевров на 1 кв. м. Даже краткий обзор наиболее примечательных дореволюционных образцов дает хорошее представление о «других временах, других нравах».

Исходя из карт города, можно предположить, что кладбище появилось в первой половине ХIХ века. Самое раннее из выявленных нами на сегодняшний день надгробий датируется 1833 годом, согласно памятной надписи: «Надъ прахомъ// Олимпiяды Ва-//сильевны Гусе-//вой урожденной// Пупаревой ро-//дившейся 5 ма-//iя 1804. Сконча-//вшейся …(не читается) маiя// 1833-го года. Жи-//тiя ея было// 29 летъ».Официально кладбище для захоронений было закрыто в 1976 году.

Из исторических надгробий на кладбище преимущественно сохранились купеческие. Они достаточно монументальны, изготовлены из очень прочных материалов и призваны простоять века, свидетельствуя о своих владельцах как людях долга и чести.

Характерной чертой купеческих захоронений являются семейные погребения. На кладбище сохранились подобные захоронения купцов Авдеевых, Вачуговых, Котельниковых, Котовых, Логутовых, Маклаковых, Мешкичевых, Остолоповских, Поляковых, Шашиных.

В основном, на всех надгробиях представителей данного сословия памятная надпись начинается словами типа: «Господи, прiими духъ его (ея) съ миромъ». Как правило, они высечены на памятнике в виде креста на постаменте самой разной модификации. На передней стороне указывались сведения об усопшем, а на тыльной – цитата из Священного Писания или стихотворное посвящение: «Подъ симъ памятникомъ// погребено тело// Чистопольской купеческой жены//Агриппины Стефановны// Авдеевой// Скончавшейся въ Туле.// 10-го iюля 1895 года.// Житiя ея было 48 летъ». Очень трогательна эпитафия на обороте памятника из белого мрамора: «Дети! Здесь Ваша мать, моя супруга.// Встанемъ при гробе друга,// Будемъ горько слезы лить// У Творца Небеснаго покоя ей// вечнаго просить!// Благодарный мужъ// незабвенной супруге».

Надгробия представителей крупного купечества одним своим видом говорят о высоком общественном положении погребённых, хотя очень часто надписи на монументальных гранитных возвышениях до крайности кратки и просты: «Здесь покоится прахъ раба Божiя// Алексея Васильевича// Остолопавскаго// родился 9 октября 1855 года// скончался 8 мая 1910 года». Две строчки, высеченные сбоку обелиска на пьедестале из чёрного гранита, также красноречиво говорят сами за себя: «Кабановъ// Москва-Мясницкая».

А надгробие на могиле купчихи Анастасии Степановны Остолоповской, пожертвовавшей крупную сумму на строительство Троицкого храма в селе Чистопольские Выселки, примечательно тем, что на поверхности памятника в виде часовни из чёрного гранита укреплён медальон из белого мрамора с горельефом головы Иисуса Христа в терновом венце. Местные вандалы не могли спокойно пройти мимо него, но и побитая, скульптура сохранила своё благородство и торжественное величие.

Многие памятники подобного типа имеют аркосолии – специальные ниши для иконы или мозаики. К примеру, очень величественное надгробие из того же чёрного гранита в виде обелиска на пьедестале на могиле одного из известнейших купцов конца ХIХ века – хлеботорговца И.Л. Мешкичева. Подиум состоит из двух квадратных в плане плит, поставленных одна на другую. На подиуме крепился на металлических пиронах сам памятник. Надпись на памятнике засвидетельствовала на века о том, что его владелец был видным господином и занимал высокое положение в обществе: «Потомственный// Почетный Гражданинъ// Иванъ Леонтьевичъ// Мешкичевъ// Род. 7 Сентября 1826г.// Сконч. 15 Апръля 1905г». Эпитафияна постаменте – цитата из Евангелия: «Върующий въ Меня// имъетъ жизнь въчную.// Iоан. 6 гл. 47. ст.».

Одна из ветвей многочисленного клана Мешкичевых имела свою родовую усыпальницу. В конце ХIХ в. на средства состоятельных горожан для ежегодной торжественной встречи Грузинской иконы Божией Матери из Раифского Богородицкого мужского монастыря была построена одноименная храм-часовня. По некоторым сведениям, в последствии именно в ней хоронили членов семьи Мешкичевых. А в 1930-е годы прошлого века, в период «большого террора» это место стало печально известным среди «посвященных» так называемым временным моргом: знатоки утверждают, что в холодное время года сюда складывали тела расстрелянных, которых, из-за большого скопления, не успевали во время предавать земле.

Надпись на другом камне, который почти полностью «врос» в землю, в очередной раз доказывает, что сословная преемственность являлась важной составляющей в жизни предпринимателей: «Подъ симъ камнемъ погребенъ Сынъ// Чистопольскаго купеческаго Сына// Прокопiя Матвеича Шашина,// Младенецъ Iоанъ родился 1858 (даты вырезаны в буквенном обозначении) года// iюня 4 дня скончался 1859 года февраля// 16 дня Житiя его было 1 годъ 9 мцвъ и 14 дней».

В череде купеческих надгробий особо выделяется высокая скульптура из белого мрамора в виде скорбящего Ангела во весь рост. Этот чудом уцелевший памятник был установлен на могиле II гильдии купца А.Н. Маклакова, скончавшегося 20 мая 1905 года «на 68-м году жизни. Память его 2 октября».

Надо отметить, что Ангелы на могилах – дань традициям Германии. Такие скульптуры могли позволить себе только люди очень состоятельные, и для их изготовления приглашались лучшие столичные мастера. Мода на такие памятники быстро распространилась и в уездных центрах Империи. Остаётся только удивляться, как мог остаться невредимым настолько примечательный символ ушедшей эпохи, да ещё на самом видном месте. Ведь практически на всех дореволюционных надгробиях сбиты кресты, видно, что предпринимались очень серьёзные (все же иногда тщетные) попытки если не снести целиком, то хотя бы нанести урон памятнику.

До наших дней на кладбище не сохранилась, за редким исключением, ни одна могила из купеческих захоронений. Во исполнение декрета правительства о «безбожной пятилетке» от 15 мая 1932 года они целенаправленно осквернялись и уничтожались. Так, по свидетельству очевидцев, были снесены целые склепы купцов Журавлёвых, Державинских. Сейчас места некоторых родовых захоронений можно определить по сохранившимся остаткам оснований навесов, которые некогда были установлены над этими захоронениями.

В этой связи тем более замечательно место погребения купцов Вачуговых, владельцев кожевенной фабрики: оно огорожено, все надгробия приведены в порядок, видно, что потомкам дорога память о своих предках.

Всё же столь величественные купеческие надгробия, изготовленные из ценных пород камней, оставались привлекательными для более прагматичных граждан новой страны, которые использовали их вторично на могилах своих теперь уже советских родственников. Классический пример тому – памятник заслуженному врачу РСФСР и ТАССР С.З. Самойлову. Типичная купеческая «часовня» из полированного чёрного гранита, сбитый крест заменён пентаграммой, надпись перебита в 1946 году новым текстом, покрытым позолотой. Обращает на себя внимание ещё одна деталь. Памятник доктору (так же, как и ещё троим родственникам, похороненным в семейной ограде) поставлен не к востоку, как принято у православных христиан, а к западу. Является ли это случайным совпадением с традициями иудаизма (если учесть еврейское происхождение Самойлова), или просто так «исторически сложилось» в те времена, когда обряды были объявлены пережитком прошлого, и хоронили зачастую как попало – теперь уже остается только догадываться.

Надгробия на купеческих могилах по богатству художественного оформления ничем не уступали дворянским, а зачастую даже превосходили их. Известно, что в конце ХIХ века в Чистополе проживало около 270 дворянских семей. Вот, к примеру, надгробие из чёрного полированного гранита, цокольная часть которого выполнена в виде квадрата. Это давало возможность обозначать одним памятником несколько могил одновременно с указанием на гранях имён усопших: «Погребенъ коллежский Ассесоръ// Алексей Петровичъ// Петровъ,// 1861 года iюня _ дня.// на 85-м году жизни». На противоположной стороне высечено: «Погребена коллежская Ассесорша// Авдотья Степановна// Петрова,// Урожденная Кожевникова 1860г.// Генваря _ дня на 64-м году жизни». Судя по всему, подобные надгробия ставились спустя определенное время с момента первых захоронений в фамильной ограде.

А вот ещё одно подтверждение высокого статуса погребённого: «Здесь покоится прахъ// Потомственнаго дворянина// Петра Федоровича// Стрижевскаго// сконч. 52 летъ// 1897г. 10 (?) iюня (?)».

Очень важные сведения о роде деятельности погребенного сохранились на следующем надгробии: «Правительственный// ветеринарный врачъ// …(не читается) ский советникъ//…ичъ// …//сконч…». А вот чудесную эпитафию по бокам камня, пусть и не полностью, ещё можно расшифровать. Сбоку слева: «Избралъ ты събе обитель// лежать въ могиле одному// Прощай другъ нашъ незабвенный// Миръ праху твоему». Сбоку справа: «Будь же ты благословенный// у небеснаго Отца// Будь же ты и незабвенный// въ сердцахъ нашихъ навсегда// О Боже нашъ Спаситель мiра// … по… его покой// и … его обитель// и со святыми упокой».

Могилу офицера А.Н. Рыкова так же не миновала участь быть поруганной. Прямоугольный памятник из бутового камня расколот на две части. Они поросли мхом и сиротливо ютятся вдоль центральной тропинки, которая, впрочем, судя по темпу захламляемости кладбища, тоже в недалеком будущем зарастет грудами мусора и сухими ветками. Памятную надпись из 4 строк можно восстановить: «Подъ симъ… (место скола) камнемъ по// коится тело… Полковника// Алексея Н… икифоровича// Рык… ова». На обороте краткие сведения о времени смерти усопшего: «Скончался 21 июля 18… 62 года// въ 9 часовъ утра на 52… году// въ своей жизни».

Надгробия, как любой исторический документ, в буквальном смысле очень наглядно свидетельствуют о переменах в общественной жизни государства. Это можно проследить на примере скромной высеченной из белого известняка надмогильной плиты в виде стилизованного под гроб саркофага. Между тем, надгробная надпись повествует о том, что «Подъ симъ кам-// немъ покоится тъ// ло раба Божiя дво-// рянина Афанасiя// Антоновича Пань-//ковскаго скончав-// шагося 7-го марта// 1885го г. на 47 году// своей жизни». По бокам – короткая эпитафия. Сбоку справа: «Покойся душа до ра// достнаго утра». Сбоку слева: «Незабвенному мужу отъ// благодарной супруги». Вероятно, господин Паньковский относился к низшему беспоместному дворянству, которое, как известно, к концу ХIХ века претерпевало постепенное разорение и приходило в упадок.

На фоне упомянутого памятника надгробие крестьянина А.Е. Сёмина выглядит просто шикарным: полированный черный гранит, памятник в виде часовни, характерный для купцов, уступает купеческим разве что по размерам. Текст также стандартный, дополнен сведением о сословной принадлежности и месте рождения владельца: «Господи приими духъ его съ миромъ// крестьянинъ Владимирской Губ// Абрамъ Егоровичъ// Семинъ// скончался 27 мая 1909 год.// На 62 году отъ рожденiя// память празднуется// 21-го августа».

Хотя Чистополь привычно считается городом купеческим, по численности преобладало сословие мещан. Это также нашло отражение на их надгробиях, выполненных, как правило, из того же доступного белого известняка и, как следствие, сохранившихся в меньшем количестве, нежели купеческие: «Подъ симъ памят-// никомъ покоится// прахъ раба Божiя// Чистополь Мещанина// Ивана Степанова// Тюленева// Сконча… (?) Ноября// 1846г. Житiя Его// Было 48 лет».

Ближе к кладбищенской церкви (исторически – однопрестольный храм во имя Обновления храма Воскресения Христова в Иерусалиме. Ныне – церковь иконы Казанской Божией Матери) по традиции хоронили священнослужителей, причт и благодетелей. Как гласит документ, «хромоздатель Иванъ Калининъ похороненъ на семъ же кладбище по северную сторону храма». Его могила уничтожена. Так же, как и сотни ей подобных…

Недалеко от алтарной стороны церкви на свалке камней есть одно надгробие, раскуроченное так, что памятная надпись спереди оказалась сбоку «вверх ногами»: «Михаил Егорович// Аристовский// Митрофорный протоиерей// Чистопольскаго Николаевскаго// Собора… смотритель// … училища// Скон. … 1925 года//…». Церковно-славянский шрифт заменен гражданским, буква «Ъ» («ер») уже отсутствует, хотя стиль надписи от дореволюционных образцов практически не отличается.

История с этим камнем имела неожиданное продолжение. Вначале о старом русском кладбище появилась наша статья в местной газете, где упоминалось и данное надгробие. А еще через полтора года – звонок из Казани. Взволнованный женский голос в трубке сказал, что Михаил Егорович Аристовский – её прадед. Так зародилась наша дружба с замечательной семьёй врачей Птициных.

Волею судьбы наш город стал последним пристанищем и для другого не чистопольского малыша, который в своей коротенькой жизни, вероятно, успел повидать немало. «Здесь покоится// малолетний клоун// цырка Тима// Луганский// От рожд. 3г. 7 ½ м// умер 22 сентября 1927(?) г», – читаешь с неким волнением на его надмогильном памятнике в виде того же дореволюционного гроба с голгофским Крестом.

Рядом с этим камнем «нашел приют» еще один маленький памятник с текстом: «Соня// Памфилова// Бъженка изъ Курляндiи// скон. 14 февраля 1916 года// 1 года 12 дней отъ роду». Ещё один пример заграничного происхождения погребённой: «Stefanya// (первая буква не читается) …oyclechowska// d. 13/…(не читается)//1901 r.»

Обратимся к очередному памятнику советской эпохи. В 1928 году на кладбище ещё могло появится надгробие в виде аналоя – высокой подставки, покрытой тканью, с установленными на ней Евангелием и Крестом. Не менее замечательна и эпитафия с краткой надписью: «Анна Федоровна// Пинегина// 1869-1928// Много тяжелых болезней// Горьких невзгод. Непосильных трудов// Жизнь принесла тебе,// Светлая, чистая Мать и Жена!». Эпитафия ниже сильно повреждена, читается с трудом: «Смерть оборвала с мучительной// болью иго тяжолых оков// К умершим детям в селения// Горния ты так нежданно ушла// Скорбных и сирых нас ты…// Покинула здесь на земле//…//…». А посвящение сбоку почти полностью утрачено.

Еще один интереснейший образец мемориальных скульптур – надгробие Н.В. Коптева. К сожалению, на камне, кроме указания годов жизни, нет конкретных сведений о личности этого человека. Памятник, вернее, его часть, которая служила пьедесталом, выполнена в виде каменной глыбы неопределённой формы, обвитой массивной цепью с якорем. Сам постамент утерян. С большой долей вероятности можно утверждать, что он представлял собой так же фигуру скорбящего Ангела. Памятный текст помещен в картуш – декоративный элемент в виде свитка: «Здесь покоится тело// раба Божьяго// Никиты Васильевича// Коптева// Скончался в Ноября 1917г.// Жития его было 53г.». А посвящение высечено на тыльной стороне, которая оттесана барельефом в форме сердца: «Последний подарок от любящих// Жены Детей и Внук.// Дорогому Мужу// Папе и Дедынки// от Коптевых». Эта эпитафия – очередное подтверждение того, что памятник поставлен не сразу, а как минимум через год после смерти усопшего. Постановление президиума высшего совета народного хозяйства «Об изъятии из обращения общих букв русского языка» было впервые обнародовано в газете «Известия» 14 октября 1918 года, в то время как эпитафия, несмотря на обозначение даты смерти 1917 годом, уже написана по новой орфографии. Прискорбно, что столь изумительный памятник тоже может быть утерян. С одной стороны на него повалился старый клён, с другой в него уперлась железная ограда с соседнего захоронения.

Очередной памятник указывает на то, что одним камнем обозначалось, вероятно, два человека, но можно прочесть текст лишь на одной стороне, в котором имеются сведения не только о времени, но и месте смерти: «И// Иван Захарович/ Житков// Сконч. в Сибири на станцие Куломзино// 27 Января 1920 года от роду 64 лет.// День его Ангела 8 Мая». Можно предположить, что И.З. Житков погиб суровой зимой 1920 года в составе беженцев, которые покинули Чистополь вместе с войсками Колчака в мае 1919 года. Этот камень с обозначенным текстом стал, скорее всего, не более чем символом памяти об усопшем, сам же И.З. Житков, вероятно, похоронен не в Чистополе.

Сильное впечатление производит и оригинальное надгробие из светлого камня в виде обломанного ствола дерева из того же семейного захоронения чистопольских мещан Житковых, по всей видимости, установленное на могиле отца И.З. Житкова с памятным текстом: «Захаръ// Ивановичъ// Житковъ// скон. 30 январ.// 1866г.// житiя его// было 42 г.» Обычно такого рода надгробия ставили на могиле последнего представителя рода, который не оставил после себя потомства. Часто такие памятники символизировали безвременно ушедших из жизни молодых людей. Но это, конечно, не означает, что на могилах молодых ставились памятники исключительно такого типа.

Взять, к примеру, памятник А.П. Орлову. Из памятной надписи следует, что «Здесь прахъ юнаго пи//томца Казанскаго// Университета студе// нта Александра Пет// ровича Орлова, онъ// родился 1837 года// Октября 27 числа, А// Умеръ на 24 году отъ// рожденiя 24 Авгу// ста 1861 года».

Усопшая, которой посвящен сравнительно небольшой обелиск из бело-розового мрамора, тоже была ещё очень молода. Памятник полностью не уцелел, венчающая его скульптура исчезла. Стороны квадрата несут на себе памятную информацию об умершей. На лицевой и противоположной сторонах гравирована надпись: «Подъ симъ// Памятникомъ// Покоится тъ// ло рабы Божiей// Стефаниды Пе-// тровой Кото-// вой»; «Скончила// 1851 года июля// 18 дня утромъ// въ 4 часа жи-// тiя ея было 28// летъ и 3 мсца (с титлом)// и 14 дней». На боковых – эпитафия и некоторые подробности жизни: «Оставила// После себя// насвете ма-// лолетнихъ// детей 2-хъ сы-// новъ и 2-хъ// дочерей»; «Розыль// Дышутъ надъ// Могилой иль// Полынь нанъй// Растетъ все рав-// но одругъ мой// милой въ прахе// чувствiя ужъ// нетъ».

Но, пожалуй, самая потрясающая, самая трогательная эпитафия посвящена герою предположительно Русско-японской войны 1904–1905 годов. На четырехугольном камне (возможно, он служил пьедесталом для постамента) с четырех граней высечено стихотворное посвящение. Судя по всему, памятник состоял из нескольких частей, и конец текста высечен на камне, который лежит рядом. Текст очень длинный, но он достоин внимания читателя: I. «Здравствуй русск.(ий) герой! Утомленный войной// После тяжкихъ большихъ испытанiй,// Ты вернулся изъ долгаго плена домой// На лице со следами страданий.// Дерзкiй врагъ былъ силенъ, но въ кровав.(ом) бою// Ты постыдно ему не сдавался,// И нашъ честный солдатъ, за отчизну свою// До последнихъ усилий сражался». II. «Врагъ тебя, ненавист.(ною) злобой гор.(я)// Искалечилъ отнявъ твои руки,// Но за въеру отцовъ за народъ – // Вынесъ смело и эти ты муки// Так прими ты отъ насъ глуб.(окий) поклонъ// Черезъ насъ шлетъ приветъ вся Росс.(ия)// Надъ тобою теперь тв.(ой) род.(ной) небоскл.(он)// Въ кругъ тебя вновь мест.(а) дорогiя». III. «Ласка русскихъ небесъ обогреетъ тебя// Звъезды будутъ тебъ улыбатся.// И придетъ наше солнышко лаской лучей// На лице твоемъ высушитъ слезы,// Успокоитъ тебя видъ знакомыхъ полей,// Тихiй шелестъ кудрявой березы.// Обласкаетъ твой духъ примирительн.(ый) звонъ». IV. «Сельской церкви и въ звукахъ молитв.(ы)// Заглушит.(ся) всегда твой болез.(ненный) стон.// Коли вспомнишь недавнiя битвы// Отдохнешь на груди ты прир.(оды) родн.(ой)// Позабудешь всъ раны и боли// Здрав.(ствуй) русс.(кий) сол.(дат) нашъ страд.(алец) герой// Возвращенный изъ тяжкой неволи». На другом камне: «И въ плену у враговъ не срамилъ ты себя// И средь пытокъ, обидъ и мученiй// Ты безропотно вынесъ, Россiю любя,// Как герой, боль своихъ огорченiй». Как сообщила Вера Валерьевна Дёмина, главный методист Кингисеппской центральной городской библиотеки Ленинградской области, у них хранится листовка начала ХХ века под авторством ротмистра Н.П. Черкашенова «Привет нашим героям», включающая текст данной эпитафии. Эта приветственная листовка имела широкое распространение в России, поэтому неудивительно, что её текст был позаимствован в качестве эпитафии.

Как бы то ни было, захоронения остались в земле. Понятно, что вернуть большинство из сохранившихся надгробий на родное место теперь уже не представляется возможным. Но аккуратно собрать эти разбросанные камни и соорудить общее для всех символическое надгробие – кенотаф – чистопольцам вполне под силу.

Всё нами описанное – всего лишь небольшая толика из того, о чем ещё может поведать наш погост.

Всего учтённых, пронумерованных захоронений на кладбище около 12 тысяч. Но большая часть дореволюционных памятников над могилами достойных людей нашего прошлого не вошли в этот список по причине отсутствия могилы. Тем самым назревает вопрос актуальности составления каталога захоронений, издания справочника-путеводителя по местам Авдеевского кладбища и включения этого мемориального места в экскурсионные маршруты Чистопольского государственного музея-заповедника.

Отметим, что из всего громадного количества надгробий под охраной государства по разряду памятников местного значения находятся только семейное захоронение Авдеевых, отдельно могила заслуженного врача ТАССР Дмитрия Дмитриевича Авдеева и могила купца Андрея Нестеровича Маклакова. Само же кладбище статус мемориального не имеет.

Феномен Чистопольского кладбища как уникального исторического источника, существующая опасность его утраты побуждают прежде всего к необходимости принятия мер законодательного характера по его государственной охране.

…С недоброй памяти 30-х богоборческих годов ХХ века прошло 90 лет. А камни «и ныне там». Так же и лежат, во что их превратили устроители «нового мирового порядка». Поруганные, разрушенные, сиротливо выглядывают своими побитыми углами и боками, будто зияющими ранами, из-под груды мусора и словно хотят спросить: «Наступит ли для нас когда-нибудь время собирать камни?»

Источники и литература:

1. Абакулов В., Абакулова Т., Горшкова А., Новиков С. Историческая топография и локализация кладбищ Перемышльского уезда Калужской губернии. К составлению свода надгробных памятников. URL: http://www.kokm.ru/ru/po/r(дата обращения: 20 августа 2020 г.).

2. Владимир Шленсков: «Надгробие – это ценный культурный объект». URL.: https://mosregtoday.ru/geroi-podmoskov-ya/vladimir-shlenskov-nadgrobie—eto-cennyj-kulturnyj-obekt (дата обращения: 13 августа 2020 г.)

3. Елдашев А. Казанский некрополь (ХVI–начало ХХ вв.). Казань: Центр инновационных технологий, 2009. 380 с.

4. Елдашев А. Утраченные монастырские некрополи Казани (ХVI–начало ХХ вв.). Казань: Центр инновационных технологий, 2008. 212 с.

5. Историко-статистическое описание Кладбищенской церкви города Чистополя. Из фондов Чистопольского государственного историко-архитектурного и литературного музея-заповедника.

6. Компанец С. Надгробные памятники ХVI–первой половины ХIХ вв. – М., 1990.

7. Озеров Ю. Курский некрополь: проблемы изучения. URL: http://old—kursk.ru/nekropol/o060912.html(дата обращения: 2 августа 2020 г.).

8. Мясникова И. Старое православное кладбище – один из уникальных некрополей России – находится в плачевном состоянии // Чистопольские известия. 2013. 15 ноября. С.9. 22 ноября. С.9. 6 декабря. С.9.

9. Свод памятников истории и культуры Республики Татарстан. – Т.1. – Административные районы. – Казань, 1999.

10. Сорокин А. «Места памяти»: проблемы сохранения, изучения и популяризации исторических некрополей (на примере Омска и Тобольска) URL: http://sfrik.omskreg.ru/page.php?id=209(дата обращения: 20 июля 2020 г.).

11. Состояние Чистопольского общественного управления и города Чистополя в 1896 году. Отчет городской управы. – Чистополь, 1897. Из фондов Чистопольского государственного историко-архитектурного и литературного музея-заповедника.

12. Фёдоров П. Методика краеведческой работы по изучению некрополей. URL: http://cultmemory.ru/full_libr/13.pdf(дата обращения: 26 августа 2020 г.).

13. Фёдоров П. Кладбище как многозначный социокультурный феномен: общие подходы к изучению (на примере Кольского Севера). // Некрополи Кольского Севера: изучение, сохранение, коммуникация/М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. у-нт [и др.]. – Мурманск, 2013. URL: http:// kolanord.ru/html_public/col_avtory/Fedorov_PV/Fedorov_PV_Kladbichje_kak_mnodoznachnji_2013 (дата обращения: 20 августа 2020 г.)

14. Филатова О. Летучий голландец //Мир и музей, 2000. Вып. 5. Стр. 38–45.

15. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Том IХА. – Спб, 1898.

16. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Том Х. – Спб, 1893.

17. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Том ХVII. – Спб, 1896.