Имена предков – потерянные и обретенные

Имена предков – потерянные и обретенные

(семейная история потомка чистопольских купцов)

Жительница г. Санкт Петербург – Татьяна Николаевна Федорова около сорока лет занимается изучением своей семейной истории: ищет родственников, ведёт переписку, записывает семейные воспоминания. В ее домашнем архиве хранится немало старинных фотографий, сделанных в дореволюционных ателье Кириллова, Софонова и Вепрейского в Чистополе, Бебина в Казани. Дело в том, что прапрадеды Татьяны Федоровой выходцы из торгово-предпринимательской среды города Чистополя: купец Петр Дмитриевич Дмитриев и почетный гражданин города, гласный Городской Думы – Николай Герасимович Купцов.

Поиски родственных корней привели нашу героиню в Чистополь, в Музей истории города. Мы с радостью взялись помочь ей в этом непростом деле. Оказалось, что на долю ее родных выпало немало испытаний и трагических потрясений. Их судьбы запросто могли бы лечь в основу какого-нибудь детективного фильма с лихо закрученным и непредсказуемым сюжетом, полным семейных тайн и сердечных переживаний.

Когда исследовательская работа осталась позади и ответы на многие вопросы были получены, пазлы семейных воспоминаний, наконец, сложились в единый рассказ, которым Татьяна Николаевна поделилась с чистопольцами.

Интерес к корням появился с изучения

старых семейных фотографий

В один день лета 1982 года я ехала в город Муром навестить бабушку и дедушку. К перрону г. Ковров тепловоз тащил десяток старых плацкартных вагонов пятидесятых годов. А в лобовом стекле кабины машинист тепловоза дядя Лёва – младший брат моей мамы. Помощником у него бабушкин сосед – Сашка Булкин, которого я знала с детства. Дядя Лева – высокий, стройный белокурый красавец, да еще и в яркой рубашке брусничного цвета был виден издалека. Через четыре часа, останавливаясь на каждом полустанке (поезд собирал и развозил рабочих) прибыли в Муром. Дом Николая Георгиевича и Валентины Александровны Репиных был недалеко от вокзала, и я пошла пешком. В детстве моя семья каждое лето приезжала в Муром. Я помню в комнате стоял большой черный телефон, по которому деда вызывали на работу. На пенсии он завел пасеку возле деревни Сонино. Там же на рельсах стояли два настоящих паровоза «на случай войны». Участок «на этот самый случай» был не электрифицирован и дед как бывший железнодорожник приглядывал за техникой.

Маленькая комната гостиной была набита мебелью: комод, фикус, приемник на столике, ножная с ажурной тумбой швейная машина фирмы «Зингер», диван, телевизор – все расставлено по периметру. Под трансформатором лежала книга «И.В. Сталин» (этот раритет сейчас хранится у меня). Посреди комнаты – стол, вокруг которого можно пройти только бочком, а собиралась за ним вся семья. В гости приходили родители папы – бабушка Настя и дед Федор. Умещались даже бабушка и дедушка со стороны папы. В праздники на столе обычно стояли закуски и обязательно водка в графинчике с узким длинным горлышком. А какие песни пели!

Среди мебели своим массивом выделялась шикарная горка – мощная резная тумба темного дерева. Верхняя ее часть представляла собой стеклянную витрину. На полках стояла праздничная посуда и несколько семейных фотографий. В нижнем шкафу хранились книги, попадались даже с буквой «ъ». Между книгами хранился сверток со старыми фотографиями. Когда я достала его, бабушка присела возле меня и начала рассказывать о людях, которые смотрели на меня с пожелтевших карточек. Какая же я была молодая и глупая! Почему я не расспросила ее более подробно и не записала имена и даты! Мне казалось, еще будет время, а его совсем не осталось. Через полтора года я родила дочь, и моя жизнь закрутилась еще круче. После смерти бабушки сверток оказался у моей мамы. Я никогда не забывала об этих фотографиях, буквально грезила ими. Теперь они хранятся у меня…

Петечка

Одного из моих прапрадедов звали Петром. В домашних беседах бабушка всегда ласково называла его Петечкой. Тайна его рождения и смерти до недавнего времени была надежно скрыта, словно за семью печатями. Никто из родственников не знал ни его фамилии, ни его отчества, будто специальным ластиком кто-то старательно стер у всех память об этом человеке. О его жизни было известно немного. По рассказам бабушки Петечка жил в Чистополе, состоял в купеческом звании и держал при доме магазин. При помощи сотрудников Чистопольского музея-заповедника удалось выяснить его полное имя – Петр Дмитриевич Дмитриев. Информация о нем имеется в Книге Памяти Республики Татарстан. Его, как бывшего торговца церковной утварью, арестовали по «делу церковников», гремевшее на всю Татарию в 1931 году.

Вместе с прапрадедом в процессе участвовали 77 человек. Среди них директор Чистопольского краеведческого музея Александр Константинович Булич – выпускник Императорского Казанского университета и убежденный атеист. Сын товарища министра торговли царского правительства – Василий Сергеевич Прилежаев. Освобожденный из тюрьмы в 1924 году с ограничением проживания ссыльный «минусник» поселился в Чистополе, где был пострижен в мантию с именем Сергий. Настоятельница монастыря Анесинской пустыни Московской губернии бывшая помещица Чистопольского уезда – Ольга Георгиевна Ермолова, ее родная сестра настоятельница Ромодановского монастыря – Клавдия Георгиевна Ермолова. Монахини Чистопольского Успенского женского монастыря: Мария Макарова, Анна Миронова, сестры Екатерина и Евдокия Сусловы, Варвара Серова, Васса Обрядина и др. Странствующие юродивые Платон Васильев (Платонушка), Федор Юлымов (Феденька), Дмитрий Обрядин (Митенька). Представители духовенства Василий Ильич Рождественский – священник кладбищенской церкви, Александр Ефимович Вознесенский – священник при церкви села Остолопово. Бывшие купцы и участники белого движения братья Александр и Василий Маклаковы, Елизавета Безчастнова, Александр Вязьмин, Иван Рябинин, Евдокия Юзеева и многие другие.

Вся эта пестрая и разношерстная публика была объединена в контрреволюционную организацию церковников под заголовком «дело № 558». Их судьбы были предоставлены на рассмотрение Судебной тройки и в большинстве своем сложились трагично.

Из обвинительного заключения:

«№59. Дмитриев Петр Дмитриевич, 74 лет, уроженец и житель гор. Чистополя. Русский. Грамотный. Имел торговлю свечами, иконами и другими церковными принадлежностями. Вплоть до 1929 года облагался налогом из расчета оборота 6000 руб. Лишен прав, не судился. Родственников в РККА и иждивенцев не имеет. Обвиняется в том, что являясь членом церковного совета Спасского собора, принимал активное участие в волнениях при передаче Спасской церкви обновленцам и распространял антиколхозные слухи».

Прапрадед был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР по 58-й статье, п. 11. Приговорен к  высшей мере наказания с конфискацией имущества. Расстрелян 9 июля 1931 года. Реабилитирован в июле 1989 г.

Род Дмитриевых

По семейному преданию матерью моего прапрадеда была крепостная крестьянка, которая служила экономкой в богатом доме. Будучи беременной, получила вольную грамоту и была приписана в мещанское сословие г. Чистополя. Это впоследствии подтвердилось архивной справкой о рождении Петра Дмитриева. В сведениях о родителях значилась мещанская девица Софья Ивановна Сомановская,православного вероисповедания,у которой2 июня 1857 года родился незаконнорождённый сын. Восприемниками новорожденного стали мещанин Вятской губернии г. Орлова Дмитрий Иванович Черняев и жена казенного крестьянина пригорода Старошешминска Ивана Матюшенцева – Сусанна Петровна. Фамилию и отчество прапрадед получил от имени своего крестного отца. Так он стал Петром Дмитриевичем Дмитриевым.

Какая-то невидимая рука уверенно вела его по жизни. Когда юноше исполнился 21 год, ему подобрали хорошую партию для брака – семнадцатилетнюю приемную дочь казанского мещанина Лаврентия Федоровича Мерзлякова – Наталью Лаврентьевну. Откуда у него появился первоначальный капитал для занятия торговлей? Может быть, он смог подняться за счет богатого приданого своей казанской невесты? Или его матери – крепостной красавице Софье Сомановской были выплачены немалые отступные на содержание незаконнорождённого «плода любви»? Так или иначе, в Чистополе Петр Дмитриевич Дмитриев содержал большой бакалейный магазин. Его торговое заведение располагалось на Архангельской улице в доме Макарова (совр. ул. Ленина, д. 5). Занимаясь торговлей более десяти лет, он значительно увеличил финансовый оборот за счет продажи церковной утвари и книжной продукции. Разрешительные документы на этот вид деятельности купцом были получены только после повторного ходатайства в 1897 году.

У Петра Дмитриевича и Натальи Лаврентьевны (1861-1914) родилось четырнадцать детей. До совершеннолетия дожили только шестеро из них: первенец Павел (1880), Надежда (1883), Зинаида (1887), Мария (1892), Владимир (1993), Александра (1904). Старший сын Павел Петрович жил с семьей в Казани. По семейным воспоминаниям к нему потом уехала одна из сестер – Мария. На одном из снимков рядом с юношей стоит молодая видная женщина в красивом белом платье – предположительно супруга Павла Петровича с сыном. На обороте лиричное обращение, датированное 30 марта 1922 г. В этих строках чувствуется сожаление и обида. Кто его написал? Что за трагедия случилась в семье? Это пока остается тайной.

Текст оборота:

«Ахъ ты белая лебедка! Красавица дорогая!

Али домъ Дмитриева не возлюбила или семейство?

Али умъ помрачился? Все имущество растащила,

Мое и свое и золовкино и мужнино, и пошла странствовать».

Второй сын – Владимир Петрович женился в 1912 году на Елизавете Петровне Пахотниковой, родом из села Лебяжье Лаишевского уезда. В 1912 году у них родилась дочь Мария. Крестной стала младшая сестра Александра Петровна. Последняя фотография Владимира в солдатской форме сделана в г. Кременчуг, вероятно в период Первой Мировой войны. Дальнейшая судьба детей Петра Дмитриевича не известна.

Бабушка рассказывала, что трем своим дочерям Петр Дмитриевич дал хорошее приданое, в том числе справил добротные салопы на собольем меху. Эта верхняя женская одежда представляла собой широкую длинную накидку с прорезями для рук или с небольшими рукавами, которая скреплялась лентами или шнурами. Салоп шили из бархата, шелка, дорогого сукна на подкладке, вате или меху.

Старшая дочь – Наденька (моя прабабушка) очень любила читать, не расставалась с книгой до последних дней жизни. В юном возрасте романтичная барышня влюбилась в приказчика, который служил в лавке отца. Поддавшись чувствам, Надя собралась убежать с ним из дома. Когда об этом узнал отец, случился страшный скандал. В гневе он ударил ее так, что бедняжка скатилась с лестницы и на всю жизнь осталась глуховатой на одно ухо. В 1900 году Петр Дмитриевич Дмитриев определил судьбу дочери, подобрав ей подходящую партию для брака. В возрасте семнадцати лет Надежду Петровну выдали замуж за Александра Николаевича Купцова – застенчивого приятной наружности юношу. Прадед всю жизнь звал свою супругу исключительно по имени-отчеству. В 1906 сосватали Зинаиду Петровну. Её мужем стал чистопольский торговец Иван Захарьевич Кукарин.

Продолжение следует

Фотографии:

1. Татьяна Николаевна Федорова.

2. Чистопольский купец Петр Дмитриевич Дмитриев.

3. Зинаида Петровна Кукарина в меховом салопе. Справа ее муж – Иван Захарьевич Кукарин.

4. Супруга Павла Петровича Дмитриева с сыном.

5. Владимир Петрович Дмитриев.

 

Материал подготовила научный сотрудник

Музея истории города Юлия Гаврилова