История одного экспоната: письмо Б.Л. Пастернака

История одного экспоната: письмо Б.Л. Пастернака (подлинник)

С.Г. Карагановой – редактору отдела писем журнала «Новый мир»

 

Несколько лет назад в жизни Мемориального музея Б. Пастернака произошло неожиданное, но радостное событие: дочь известного советского поэта-песенника Евгения Долматовского — Галина Евгеньевна (доктор искусствоведения, профессор, режиссёр) — преподнесла в дар Чистопольскому государственному музею-заповеднику уникальный литературный документ эпохи «оттепели» — оригинальное письмо Бориса Пастернака, адресованное её матери Софье Григорьевне Карагановой, редактору отдела писем журнала «Новый мир». Документ много лет хранился в домашнем архиве семьи в фирменном конверте журнала «Новый мир».

Письмо было передано музею в 2018 году, когда Галина Евгеньевна производила съёмки документального фильма «Чистополь. Из жизни малого города».

«Это письмо, как вы понимаете, личное, оно никогда не публиковалось, его никто никогда не видел, — так прокомментировала Г. Долматовская свой подарок. — Разбирая недавно архив своей мамы, которая провела в Чистополе вместе со мной в эвакуации два года, я обнаружила письмо, на конверте которого было написано: «Письмо Пастернака. Хранить». Это письмо, я надеюсь, теперь займёт в замечательном Мемориальном музее Б. Пастернака в Чистополе, где мы так любим все бывать и который так хорошо сохраняется городом, достойное место».

Письмо поэта объёмом формата А4 представляет собой по содержанию деловое послание-просьбу об ускорении издания небольшого очерка (в письме не обозначенного) с циклом стихов, «округлённых стихами о хлебе», по словам поэта, для «объективно-общественного завершения».

Предположительно, письмо написано в лето 1957 года (датировка в тексте отсутствует). Этот год, наполненный тревожным напряжением о судьбе романа «Доктор Живаго», явился для поэта прелюдией к роковому 1958 году, ставшему для Бориса Пастернака «литературной Голгофой» в результате издания романа в итальянском издательстве Фельтринелли в октябре 1957 года.

А в период написания данного письма в самых различных сферах – в партийно-чиновных и писательских организациях — шла неустанная борьба вокруг романа, который был номинирован для публикации в журнале «Новый мир».

Но контекст политических реалий того времени оказался крайне не благополучным для скорейшего издания романа в каком-либо варианте.

Появившийся на страницах «Нового мира» роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», а до этого случившийся так называемый «венгерский мятеж» произвели негативную реакцию в партийно-правительственных кругах. И это стало главным препятствием для свободной публикации романа «Доктор Живаго» в России, аттестованного руководством Союза писателей как «антисоветский и запрещённый к изданию».

Об этом были оповещены в первую очередь органы ЦК КПСС и сам лидер Н.С. Хрущёв. Установка верхнего этажа Кремля была следующей:   издание дезавуировать, то есть всячески саботировать, не посвящая в эту ситуацию автора, а особенно зарубежные издательства. А самого автора успокоить обещанием издать что-нибудь из небольших прозаических опусов (очерк «Люди и положения»), включая стихотворную подборку, разумеется, не из «живаговского сборника».

Б. Пастернак уже был извещён о том, что итальянский издатель Д. Фельтринелли обязательно будет публиковать в октябре роман «Доктор Живаго». И поэт понимал, что появление романа за рубежом усугубит и без того конфликтную ситуацию и ни о каких-либо новых изданиях не может быть и речи. Поэтому он и торопит в письме Софью Григорьевну, чтобы она способствовала напечатанию этого материала – прозы и стихов — в № 9 «Нового мира».

P.S. Очерк «Люди и положения» был подготовлен по заказу Гослитиздата в 1956 году. Ознакомившись с текстом, редколлегия потребовала сократить места, касавшиеся характеристик В. Маяковского, А. Белого и М. Цветаевой, и вставить специальную главу об отношении к революции для акцентирования авторской лояльности.

По этому поводу в своих замечаниях к вопросу публикации очерка Борис Леонидович писал: «Моя мечта, чтобы статья появилась в журнале как можно скорее. Пусть не боится редакция относительно Маяковского и других. Всё беру на себя». Всё же он выполнил все установки Гослитиздата. Взамен было позволено автору включить в дополнение к прозе несколько стихотворений.

Но издание очерка было приостановлено весной 1957 года без объяснений. И неожиданно для Пастернака редакция журнала «Новый мир» предложила опубликовать на своих страницах что-нибудь из нового, очевидно, пытаясь оказать влияние на автора изданием его прозы с рядом стихотворений и удержать публикацию романа на Западе.

Но вмешалась чья-то властная рука, и публикация не состоялась – было всем понятно, что скандальный выпуск «Доктора Живаго» переиграть не удастся.

 

А теперь непосредственно текст письма:

«Дорогая Софья Григорьевна! Вот как шло у нас дело. Моя проза подошла, и на радостях мне предложили дополнить её стихами. Мне эта комбинация улыбнулась, но имевшиеся стихи были отданы в «Знамя», и я стал писать новые специальные для девятого номера. Стихи подошли. На радостях была подана мысль, чтобы их округлить стихами о хлебе. Я наскоро написал их вчера. Они гораздо ниже того, что Вы и Александр Юрьевич себе представляли. Но мне кажется, они подойдут и придадут всей последовательности то объективное общественное завершение, которое, может быть, от меня и не требовалось. Одна просьба. Я нарочно поторопился, и посылаю это Вам, чтобы всё пошло в девятый номер. Останьтесь верны этому обещанию и на время дайте мне заняться чем-нибудь другим. Сердечный привет всем. Преданный Вам Б.П.»

 

Р.Х. Хисамов, старший научный сотрудник

Мемориального музея Б. Пастернака