В.А. Чикрина
заслуженный учитель РТ,
учитель гимназии №3 г. Чистополя,
краевед
М.В. Исаковский и А.Т. Твардовский в Чистополе
По мнению Евгения Долматовского, «не только Смоленск, но и Чистополь – ммориальное, памятное место поэзии Исаковского» [1, с. 169]. Нельзя не согласиться с этим утверждением: небольшой прикамский город вошел в биографию поэта, нашел отражение в его творчестве, стал местом рождения нескольких шедевров его военной лирики.
Тем не менее «чистопольский период» жизни и творчества Исаковского, как, впрочем, и других литераторов, в «большом литературоведени
Михаил Васильевич из-за сложной болезни глаз не попал на фронт, оказался далеко от родных смоленских мест, от Москвы, где жил перед войной. С начала августа 1941 г. по май 1943 г. поэт жил в Чистополе, куда были эвакуированы многие деятели культуры вместе с семьями. «Я благодарен городу Чистополю за то, что в суровые годы Отечественной войны он приютил меня, дал мне кров и хлеб, предоставил мне возможность работать», – писал Исаковский в записной книжке под заголовком «О городе Чистополе» [7, с. 35].
Сначала М.В. Исаковский поселился в доме № 52 по ул. Энгельса, а к концу осени семья перебралась в новый дом по ул. Л. Толстого № 138 (сейчас Л.Толстого № 164).
Каким запомнился Михаил Васильевич чистопольцам?
Стихи Твардовского
Внимание неискушенных провинциальных жителей, не очень-то знавших литературных знаменитостей (тем более в лицо), прежде всего привлекало что-нибудь необычное: Пастернак – своей «странной» фамилией, Тренев – огромной собакой, привезенной из Москвы, Исаковский – неизменными очками. Из воспоминаний Н.С. Харитоновой: «У М.В. Исаковского были очки с толстыми линзами. Он жил на улице Льва Толстого, около кожзавода, а мы, школьницы, ходили в школу с Энгельса в центр через Берняжку и почти ежедневно видели его. Конечно, его очки привлекали внимание: в Чистополе до войны они были большой редкостью, и на улице в очках никто не появлялся» [I].
Екатерина Михайловна Ефимова могла с более близкого расстояния наблюдать Исаковского: она жила в том же доме, что и поэт: «Вселились они в наш дом в октябрьские праздники и прожили около двух лет. Мне тогда было пятнадцать. Вначале они жили втроём: Михаил Васильевич, его жена Лидия Ивановна, врач, которая работала главным врачом в медсанчасти часового завода, и её мать Наталья Ивановна. Михаил Васильевич по натуре был человеком молчаливым и скромным. Он был высокого роста, худощавый, всегда носил очки с толстыми стёклами, за которыми были удивительной доброты глаза.
Позднее к ним приехал племянник из блокадного Ленинграда. Он был очень слаб, и Михаил Васильевич с женой помогли ему окрепнуть и встать на ноги, впоследствии он даже работал на часовом заводе. В то время, как и все жители Чистополя, мы жили трудно. А Исаковский время от времени угощал нас большим тогда лакомством – хлебом с маслом» [I].
Чистопольцы до сих пор с благодарностью вспоминают жену Исаковского Лидию Ивановну: многим она как врач помогла, кому-то спасла жизнь. Это она отчаянно боролась за жизнь Миши Гроссмана, смертельно раненного осколками снаряда, взорвавшего во дворе военкомата и унесшего жизни четверых юношей. Это к ней шли за помощью истощенные работники завода, сумевшие в короткий срок запустить производство военной продукции на оборудовании эвакуированного Второго московского часового завода.
Жизнь Исаковского в Чистополе была нелегкой, но в творческом отношении очень плодотворной. «Я жил теми же интересами, теми же стремлениями, какими жила вся наша страна, и работал весьма интенсивно – пожалуй, больше, чем когда бы то ни было раньше», – свидетельствует поэт. [7, с. 35]. Он написал здесь более 30 стихотворений, несколько стихотворных фельетонов, выступал по городскому радио, участвовал в литературных вечерах в Доме учителя и городском театре, встречался с трудовыми коллективами.
Несомненной творческой удачей поэта стали песни, созданные в нашем городе. Евгений Долматовский, отвечая на вопрос чистопольских школьников, писал: «В вашем городе… Исаковским были созданы замечательные песни.
«Летели на фронт самолеты…» Я помню, как это стихотворение писалось, я как раз тогда находился на побывке у вас. В Чистополе переформировывал
Песенное воплощение поэзии – особая страница чистопольского периода и всей литературы военной поры в целом. Повседневную жизнь в 19411945 годах невозможно представить себе без постоянно звучащих из тогдашних радиотарелок и поющихся миллионами людей лирических песен о войне. Песня стала во время войны всеобщим достоянием, т.к. именно она концентрированно и заостренно смогла выразить народное самосознание. Нельзя не отметить, что целый ряд этих песен сохраняет свое значение и сегодня, находит своих исполнителей и слушателей.
В статье «Поэзия 1941–1945 годов. Современное прочтение» В. Кожинов называет десять песен, наиболее популярных в военные годы и продолжающих свою жизнь сейчас. Среди них – три песни Михаила Исаковского «В прифронтовом лесу», «Огонек» и «Враги сожгли родную хату» [4, с. 50]. Эти песни прошли проверку войной и временем.
Сам Исаковский из всего написанного в Чистополе особенно выделял «В прифронтовом лесу» и, наверное, неслучайно посвятил его своей жене.
Чистопольские впечатления, быт писательской колонии, события городской жизни нашли отражение в поэзии Исаковского. Именно этот аспект изучения творчества поэта в первую очередь интересен литературным краеведам.
Реалистичны, узнаваемы бытовые детали, использованные Исаковским в стихотворении «Зима в Чистополе» [3, с. 217], которое переносит нас в суровую военную пору, дает представление о нелегком быте, неожиданных, редких и поэтому особо ценимых радостях, о поэтическом труде и тяжелых думах.
Жизнь поэта невеселая: «стоят морозы – нашим не под стать», световой день очень короткий, «ночь приходит рано», «скрипит мороз, в окно стучат бураны», «все пути кругом заметены». Здесь «неприютно и холодно», в комнате холодно до такой степени, что зябнут руки, чтобы писать, приходится отогревать их у печки. Нужно самому таскать дрова, топить печь, заботиться о продуктах, ходить на рынок, стоять в очередях. Пища самая простая: «варю и ем картошку», «курю какой-то невозможный мох».
Одна и та же мысль не дает покоя поэту: «как там на фронте, как дела с Москвой?». И это беспокойство понятно, ведь стихотворение написано в начале декабря 1941 г., накануне разгрома немцев под Москвой.
Исаковский, как и миллионы советских людей, «с полночи ждет очередных известий, хотя они приходят в шесть утра», и, «если в сводке что-нибудь такое» – весь день ходит с поникшей головой.
Автор излишне не драматизирует трудности быта, кое-где даже слышатся иронические нотки: «картошка в вицмундире», «курю какой-то невозможный мох», «хожу на рынок в очередь за медом, но никогда его не достаю», «пью за ваше и свое здоровье, но, к сожаленью, только кипяток» – все это свидетельствует о готовности превозмочь все трудности, вынести испытания.
Поэта поддерживает вера в победу, поэтому он не «безутешен». Он мечтает о времени, «когда под мирной кровлей вновь соберется тесный… кружок» близких и дорогих ему людей, разбросанных войной, одним из которых, безусловно, являлся Александр Трифонович Твардовский.
Разделенные войной (один – в эвакуации, другой – с первых дней войны на фронте), они не теряли связи друг с другом, следили за публикациями новых произведений, дважды встречались в Чистополе во время приездов Александра Трифоновича к семье (январь 1942 г. и апрель 1943 г.), переписывались.
Интересно сопоставить письмо Исаковского Твардовскому, написанное также в декабре 1941 г. со стихотворным посланием друзьям «Зима в Чистополе». Вот некоторые выдержки из него:
«Дорогой Саша!
Наконец я могу написать тебе. …Обо мне ты, вероятно, в основном знаешь все. С августа месяца со всей своей семьей я нахожусь в Чистополе. Живем, как будто, в затишье, но все же покоя нет. Одна и та же мысль следует всюду неотступно – как там на фронте. И этим, собственно, сказано все. Это главное. Все остальное кажется мелочью, не заслуживающей внимания… . В последнее время настроение очень повысилось в связи с нашими успехами на фронтах. Сводки идут хорошие, это очень и очень радует и ободряет.
…Знаешь, пишу я тебе все это и думаю, что ничего здесь нет для тебя интересного. Ты, вероятно, столько видел, столько пережил, что все местные дела наши кажутся тебе чем-то очень далеким и, может быть, даже ненужным.
Очень надеюсь, что ты сможешь выбрать свободную минуту и более или менее подробно напишешь о себе. А то еще здесь ходят слухи, что ты на время сможешь приехать сюда. Это было бы совершенно замечательно.
Мы очень часто вспоминаем тебя и очень хотим видеть.
…А курю я теперь самосейку, которую покупаю на базаре. И знаешь – более или менее – привык» [2, с. 265].
Легко заметить совпадение деталей, мыслей, переживаний автора, что дает богатый материал для раскрытия жанрового своеобразия стихотворения (жанр послания) и одновременно, безусловно, свидетельствует о близких, доверительных отношениях корреспондентов.
И еще одна выдержка из этого письма: «Иногда в газетах попадаются твои стихи, иногда их читает здесь по радио А.О. Степанова. И знаешь – скажу тебе без всякой лести – стихи ты пишешь очень хорошие. Они резко выделяются из всего того, что в больших количествах пишется сейчас о войне». Такая оценка, добрые слова, сказанные старшим товарищем, были нужны Твардовскому. Из писем жене, адресованных в Чистополь, дневниковых записей мы знаем, что поэт чувствовал, что сможет написать о войне по-новому, «в 100 раз лучше» [6, с. 10]. Мешали этому многие обстоятельства: газетная текучка, постоянные переезды на новые места, где приходилось как-то обустраиваться для работы, бомбежки, но прежде всего, — главные редакторы газет. Они требовали «писать в каждый номер» и были против всякого «новаторства». Тем не менее Твардовский сообщил жене, что твердо решил «идти против течения» [6, с. 90], «напрячь все силы, но делать свой подвиг» [6, с. 111].
Стихи Твардовского звучали на литературных вечерах и по чистопольскому радио не только в исполнении А.О. Степановой, о чем упоминает в письме Исаковский. Во второй свой приезд в Чистополь Александр Трифонович сам читал отрывки из «Василия Теркина», дав чистопольцам уникальную возможность не только услышать авторское исполнение, но и познакомиться с новыми, еще неопубликованным
Конечно, короткие, на несколько дней, приезды Твардовского в Чистополь были недостаточны для того, чтобы стать предметом художественного изображения. В 1943 г. Александр Трифонович много и плодотворно работает над «Василием Теркиным», поэма занимает все его время и мысли. Свидетельство этому – письмо Твардовского Р.Н. Порману, чистопольскому краеведу: «…работа над «Теркиным» занимала меня все время – был ли я на фронте, в дороге, в коротком отпуске и т. п. Таким образом, можно считать, что и дни, проведенные в Чистополе, не прошли даром для этой работы» [5, с. 15]. Примечательно, что один из черновых вариантов главы «От автора», созданный в Чистополе, был подарен автором А.Д. Авдееву. По словам самого Твардовского, «кое-что из него осталось и в окончательном тексте» [5, с. 15]. Можно предположить, что и самая лирическая глава «Василия Теркина» «О любви» вряд ли была бы написана Твардовским, если бы не постоянные мысли и тревога о семье, заброшенной войной в незнакомый город. О многом говорит и выбор автором этой главы из поэмы для чтения по чистопольскому радио: поэт был убежден, что именно разговор о любви необходим его слушателям.
Условия военного времени во многом определили направление развития всей литературы и ее характер: требовался оперативный отклик на происходящие события, мобилизация всех сил на отпор врагу, единение народа, укрепление его духа. По большому счету мы можем наблюдать необычное для советской литературы явление, когда не государственная идеология направляла и определяла литературный процесс, а сама литература формировала общественную идеологию, став весомым и, более того, необходимым фактором Победы.
Жизнь Чистополя военных лет невозможно представить без поэзии. И дело не только в регулярных литературных вечерах, проходивших в Доме учителя: поэзия вошла в жизнь со страниц городской газеты «Прикамская коммуна», заводских многотиражек, с которыми сотрудничали многие поэты, стихи, песни, театральные постановки звучали по чистопольскому радио, писатели пришли в заводские цеха, сельские клубы и школьные классы. События жизни тылового города становятся темами стихотворений, простые люди – их героями.
Исаковский, проживший в Чистополе около двух лет, отчасти стал его летописцем, не проходил мимо «всевозможных событий: было хорошее, было, разумеется, и плохое», — писал он в отрывке «О городе Чистополе (из записной книжки)» [7, с. 35]. Самым главным в жизни города, по мнению поэта, «была самоотверженная работа чистопольцев во имя победы над врагом. И в этом отношении весьма показателен завод, которым руководил тогда Н.С. Лукьянов. Этот завод был перебазирован из Москвы в Чистополь в самом начале войны. По существу говоря, его надо было создавать заново, а это было очень нелегким делом, если учесть малочисленность специалистов, отсутствие подходящих зданий для размещения оборудования, отдаленность Чистополя от железной дороги и связанные с этим трудности по перевозке материалов и т.д. Однако завод с самого начала взял боевые темпы работы… .
…Разумеется, город испытывал многочисленные трудности: не хватало топлива, продовольствия, транспортных средств и пр., но люди как бы не замечали этих тягот, охваченные одним желанием – сделать все, что только в их силах, для разгрома гитлеровской Германии» [5, с. 1617].
А.ТвардовскийЗнаменательная дата в истории завода и всего города – начало выпуска военной продукции, часов, «после боя которых враги никогда не встают» (Исаковский). По этому случаю состоялся праздничный вечер, на котором была зачитана правительственна
Пусть душу согреет сознанье,
Что мы ни на шаг, ни на миг
В суровые дни испытаний
Не сдали позиций своих;
Что мы никому не давали
Позорить рабочую честь,
И что в боевом арсенале
И наше оружие есть. [3, с. 235].
Сюжетом стихов Исаковского становились и менее значительные, но злободневные, а порой и комичные события городской жизни. На страницах газеты «Прикамская коммуна» были опубликованы фельетоны о нерадивых бригадирах колхозов «Смена» и «Чаткы» Терюхине и Хуснутдинове «Тяжкая болезнь» и «Птичка божия», в апреле 1943 года – «Повесть о чистопольской бане», надолго запомнившаяся читателям. Фельетон написан в форме рассказов разных людей, посетителей бани. Состоит из трех частей (рассказов), зачина и заключения- морали.
Хоть и нелегко было чистопольской бане обслуживать вдвое выросшее с начала войны количество жителей, но меткий и остроумный фельетон известного поэта сделал свое дело: прекратились перебои с подачей воды, постепенно решилась проблема с дровами, труднее всего было с очередями в бане.
У драматурга Н.Г. Виноградова-Мамо
В письме Р.Н. Порману М.В. Исаковский писал: «Фельетон есть фельетон. Основан на определенном факте. Когда факт исчезает, фельетон теряет свое значение. Именно такими были мои фельетоны в чистопольской газете» [II]. Но именно эта тесная связь с конкретным временем и фактом делает фельетоны той поры интересными и для современного читателя: в них просматривается и прослушивается эпоха, они не теряют своей значимости, раскрывают еще одну грань творчества Исаковского.
Тема пребывания М.В. Исаковского и А.Т. Твардовского еще далеко не исчерпана. Значительно расширили наше представление о жизни в Чистополе семьи Твардовских письма жене и дневники поэта, опубликованные в книге «Я в свою ходил атаку». Ждут своего исследователя архивы семьи Авдеевых, Р.Н. Пормана. Несомненно, что представление о творчестве писателей станет еще глубже и объемнее, если будет тщательно исследована их разнообразная работа в тылу, их воздействие на духовную и культурную жизнь тыловых городов и общества в целом.
Список литературы
1. Воспоминания о М. Исаковском. – М.: Сов. писатель, 1986
2. Из переписки двух поэтов. А.Т. Твардовский – М.В. Исаковский (1932-1970) // Дружба народов, 1976, № 8
3. Исаковский М.В. Стихотворения. – М.-Л.: Сов. Писатель, 1965
4. Кожинов В. Поэзия 1941 – 1945 годов. Современное прочтение // Литература в школе, 2000, № 3
5. Порман Р.Н. Советские писатели в Татарии в годы Великой Отечественной войны. – Казань: Государственный музей ТАССР, 1958
6. Твардовский А.Т. Я в свою ходил атаку…» Дневники. Письма. 1941-1945. – М.: Вагриус, 2005
7. Чистопольские страницы. – Казань, 1987
Комментарии:
Off