Уважаемые чистопольцы! Публикуем обращение Бориса Видяйкина в рамках работы над книгой по истории театра. Просьба присылать предложения по адресу gorodnakame2012@mail.ru
Уважаемые чистопольцы!
Многие знают, что не первый год я веду работу по поискам данных и восстановлению истории чистопольского театра. В настоящее время мое внимание сосредоточено над третьей по счету книгой, описывающей культурную и театральную жизнь Чистополя ХХ века. Как любой автор, рассказывающий о настоящих людях и былых событиях, я часто сталкиваюсь с вопросами, ответы на которые найти уже сложно. Поэтому я решил подготовить обращение к землякам, где попытался объяснить, что именно мне необходимо для дальнейшей работы над книгой. Заранее благодарю всех, кто откликнется на мою просьбу и поможет восстановить «белые пятна» в истории театральной жизни нашего города…
С Чистополем связано множество выдающихся деятелей культуры и искусства. Так, чистопольцы хорошо знают художника Ивана Нестерова. В наш город Иван Александрович приехал в 1933 году, а перед этим учился в Набережных Челнах, там же увлёкся радиоделом. В 1941 году он был призван на фронт, однако вскоре был отозван по брони и стал работать в Чистопольском радиоузле техником, что и позволило ему близко познакомиться с известными писателями, находившимися в тот период в Чистополе. Техник оказался талантливым молодым человеком. В то время, когда писатели записывали свои выступления, он карандашом рисовал их портреты, создав таким образом целую галерею, которая и поныне хранится в городском музее. Там же в книге отзывов есть и оценки его творчества, данные писателями: «…Нестеров И.А. — человек, безусловно, очень талантливый, наделенный острым глазом, огромной настойчивостью, и человек, мне кажется, с будущим…» (1 мая 1942 года. Леонид Леонов).
1942 году Нестеров близко сошёлся с выдающимся искусствоведом, академиком живописи Николаем Петровичем Сычёвым, который был репрессирован и после отбытия срока заключения поселился в Чистополе.
Николай Петрович, приехав в Чистополь, пришел в краеведческий музей, где и познакомился с Нестеровым. Некоторое время опальный профессор живописи жил на чердаке музея, пока Иван Александрович не поселил его у себя, сильно при этом рискуя, в одной из 2-х комнат скромной небольшой квартиры, где он проживал с женой и маленьким сыном.
Чистопольский период жизни Н.П. Сычёва можно обозначить как короткое отдохновение после страшных лагерных мытарств: он не получал продовольственных карточек, был «лишенцем», испытал весь стандартный набор постлагерного ада. А с другой стороны, в Чистополе были прекрасные скромные люди, проявившие участие, душевную щедрость и оказавшие самую необходимую помощь с жильем, пропитанием и духовной поддержкой. И первым среди них был И.А.Нестеров.
Сычёв обучил Нестерова технике офорта, графическому мастерству. Их дружба продолжалась и после отъезда Сычёва из Чистополя. Они вели активную переписку. В письмах Николай Петрович наказывал ученику: «Не бросайте искусства. Природа наградила Вас талантом, и зарывать его в землю нельзя».
В 1949 г. И.А.Нестеров был выдвинут на должность директора Чистопольского краеведческого музея, он проработал в этой должности до 1966 года. До конца своих дней Иван Александрович проживал в нашем городе, оставив нам в наследство своё искусство. А его ученики и сегодня продолжают радовать нас своим творчеством.
Мне было очень интересно ознакомиться с материалами на И.А. Нестерова, имеющимися в фондах Чистопольского государственного музея-заповедника, выжимку из которых я вам представил выше. Однако главным моим интересом является история театра в Чистополе. На эту тему я написал две книги: «И памятью время само победим» и «О нашем театре. Полвека спустя». (приобрести издания можно в Музейном сувенирном салоне).
В очередной мой приезд в Чистополь, один из моих добрых друзей, зная о моём увлечении, преподнёс мне замечательный подарок – вот эту программку (фото 1). Как видите, художником здесь значится И.А. Нестеров. Режиссёр, как водится, поздравил художника с премьерой и оставил на программке автограф: «Дорогой Иван Александрович! Сердечно поздравляю Вас с последней, к сожалению, премьерой Чистопольского театра. Безмерно благодарен Вам за помощь по оформлению спектакля.» По поводу «последней премьеры» надо сказать, что действительно сезон 1958-59 гг. был последним в жизни профессионального театра в Чистополе. Но не будем грустить! Дальше начал действовать (да как ещё действовать!) народный театр! Подробности вы найдёте в моих книжках. Конечно же, мне захотелось побольше узнать об этой стороне деятельности нашего знаменитого земляка-художника, т.е. о его работе в театре.
Однако здесь меня подстерегала неудача. Не получилось. А посему – обращаюсь к землякам за помощью. Если у кого-то есть какие-либо материалы на этот счёт или просто воспоминания, пожалуйста, поделитесь, я буду очень признателен и обязательно пропишу вас в книге!
А теперь давайте откроем программку (фото 2). Главную роль в этом спектакле исполнял заслуженный артист ТАССР Александр Васильевич Семёнов.
Он, безусловно, заслуживает самых добрых воспоминаний. В 1954-55 гг. культурную жизнь нашего города потрясал спектакль «Кремлёвские куранты». Какими словами передать само это явление? Достаточно сказать, что зрители постарше, мужчины в большинстве, надевали ордена, когда шли на этот спектакль! Женщины тоже одевались торжественно. Я это хорошо помню по своим родителям: папа с мамой возвращались из театра, переполненные впечатлениями, и долго ещё потом вспоминали любимых артистов и особо запомнившиеся эпизоды…
А с каким восторгом мы – в то время десятилетние пацаны, воспринимали этот спектакль, это событие! Нас точила одна проблема – как попасть внутрь здания? Ничего, кроме этого в тот период нас не интересовало! А как же, ведь там живут и действуют Ленин, Дзержинский! К тому же, учтите, что мы сами были немного артистами, у нас уже были поставлены несколько больших и малых спектаклей, таких как «Чиполино», «Незнайка».
Это вам не Дом учителя! Театр воспринимался как какой-то заповедный храм искусства, поэтому проникнуть туда и посмотреть этот спектакль было важнее жизни! И мы проникали через всякие ходы-выходы, а если по правде, то с помощью рабочего сцены Николая Ивлева, проникали и затихали где-нибудь на галёрке.
А.В. Семёнов играл Забелина. Этот умнейший дядька, один из ведущих специалистов в области энергетики, в пору разрухи сам соорудил лоток и торговал спичками на барахолке, перекрывая базарный гомон своим могучим голосом: «Кому спички? Спички кому?» А потом он оказался в Кремле и уже совсем не басом, а каким-то растерянным голосом беседовал с Лениным. Это была классная, незабываемая работа!
А появился в труппе нашего театра Александр Васильевич гораздо раньше, в 1944 году. Тогда сезон открывался премьерой спектакля «Инженер Сергеев», в котором Семёнов играл главную роль. Играл мощно, и сразу завоевал симпатии зрителей. Потом были спектакли «Платон Кречет», «Когда цветёт акация», «В сиреневом саду». Александр Васильевич обладал хорошими внешними данными: был высокий плотный мужчина, но главное, его отличала богатая сценическая культура, неистощимая энергия, он стремился в каждой роли добиться максимальной жизненной достоверности образа, поэтому во всех постановках имел неизменный успех.
В последние годы Александр Васильевич работал с молодыми ребятами в городском Доме пионеров, ставил там чудесные спектакли. Одна из его воспитанниц Нина Ивановна Трифонова с большой любовью вспоминает, как кропотливо занимался с ними «большой», как она его называет, человек. Много внимания он уделял технике речи: разучивал скороговорки, работал с интонацией, артикуляцией. Особо ставил движение по сцене.
Примерно в это же время я познакомился с ним лично, он пригласил меня поучаствовать в спектакле. Мы увлечённо репетировали, однако спектакль так и не вышел (тому множество причин). Режиссёр мне запомнился, как необычайно обаятельный, тактичный, мягкий человек. Если в коллектив к Цилие Михайловне, хоть и редко, но бывало, залетал недисциплинированный человек, она могла отчитать его так, что у него щёки горели от стыда. Александр Васильевич так не мог…
Прошу земляков, которые помнят этого замечательного мастера сцены, помнят его работы в театре или знали его в быту, поделиться воспоминаниями.
И ещё одно. Я собираю фотографии участников «чистопольской могучей кучки». После обработки передаю портреты в дар нашему музею (фото 3).
Считаю необходимым, чтобы портрет А.В. Семёнова (фото 4) занял достойное место в этой галерее. Здесь загвоздка в том, что у меня есть его фотография. Вот она. Но таким молодым чистопольцы вряд ли помнят его. Если чистопольцы найдут в своих архивах его портрет в более зрелом возрасте (пусть даже в сценическом образе, в гриме), мы будем премного благодарны!
Подобных трудностей в моих изысканиях встречается немало. Вот, например, был у нас одаренный талантливый актёр из народа Юрий Николаевич Черноберевский (фото 5). Он много и весьма успешно играл, воплощая, как правило, героические характеры. В частности, он крепко сработал Годуна — главную роль в знаковом спектакле «Разлом» по пьесе Лавренёва. Там я по одному эпизоду позволил себе несогласие с драматургом… Нет, вы только вдумайтесь, я — человек, ничего не понимающий в литературе и мало, что в театре, позволил себе не согласиться с выдающимся писателем! А вот позволил! Прочтите и выскажитесь, мне очень интересно ваше мнение.
В отношении творчества Ю.Н. Черноберевского, я снова обращаюсь за помощью к землякам. Помогите, пожалуйста, собрать о нём побольше материала. Такая же просьба в отношении его супруги Черноберевской (Сахаровой) Ольги Михайловны. Её вклад в культуру города велик. Чистопольцы знают её больше, как талантливого музыканта, без которой не обходился ни один концерт, ни постановки опер, которые шли в 60-х годах прошлого века в нашем городе одна за одной: «Свадьба в Малиновке», «Вольный ветер», «Евгений Онегин», наконец! Скажите, где, в каком ещё провинциальном городе России было такое? Она играла и в театре: лихо исполнила роль мальчика в «Барабанщице», прекрасно сыграла младшую дочь Барсеневых Ксению в «Разломе». И всё же, если кто-то поделится своими впечатлениями о творчестве Ольги Михайловны, я буду очень признателен.
Некоторые фотографии, которые я добываю, не имеют комментариев. Их владельцы — дети моих героев, которые, к сожалению, ничего не могут пояснить. Об одном из таких снимков я хочу сказать несколько слов. На нём изображены два дорогих для меня человека, с обоими я был лично и хорошо знаком. Это Татьяна Фёдоровна Смирнова и Владимир Германович Гольцов. Но давайте всё по порядку.
Во времена нашей юности Т.Ф.Смирнова была директором Дома учителя. И дом этот жужжал, как улей. Там всё время были какие-то лекции, конференции, работал с десяток кружков, молодые мужчины – учителя охотно приходили туда сыграть партию, другую на бильярде, там можно было просто посидеть в прекрасно меблированных комнатах и побеседовать с интересными людьми. Это был подлинный культурный центр нашего города (с большой надеждой думаю о том, что после реставрации Дом учителя вернет себе прошлую репутацию)!
Татьяна Федоровна была волевым, энергичным администратором, умела расположить к себе людей, пользовалась непререкаемым авторитетом. Но предметами её особого обожания и опеки были наши театральные коллективы: детско-юношеский и взрослый.
Она любила театр, получила первичное профессиональное образование, окончив в Москве курсы, которыми руководила Татьяна Пельцер. Любовь к этому искусству и врождённая одарённость неудержимо влекли её на сцену. Она много играла в спектаклях, которые ставились в Доме учителя. Я хорошо помню её Кручинину в пьесе А. Островского «Без вины виноватые». Позже, проживая уже в Москве, я смотрел эту вещь в театре Вахтангова, где Кручинину играла Ю. Борисова, а также в Малом, там в этой роли блистала Э. Быстрицкая. Безусловно, это актрисы высочайшего класса, но в театре есть «секрет первого впечатления», поэтому юношеская память хранит и отдаёт приоритет Татьяне Фёдоровне.
На снимке (фото 6) вы видите и Валерия Басова, который блестяще сыграл Григория, и о судьбе которого, я вынужден покаяться в очередной раз, я ничего не знаю. Отдадим должное и нашим режиссёрам, которые могли на такой крохотной сцене ставить такие шедевры!
В то же время Татьяна Фёдоровна была чуткой и заботливой женщиной. В своей первой книге я описывал случай, когда «грохнулся» во время одного спектакля и после лежал дома с сотрясением мозга. Так вот Татьяна Федоровна навестила меня, она перемесила всю грязь на Подгорной, пришла, отложив большие и малые дела, поинтересовалась, как я, спросила, не нужно ли чего, пошутила, сказав, чтобы больше так не падал. Поверьте, я бы мог много рассказать о Татьяне Фёдоровне, но нас ждёт второй фигурант сюжета.
С Владимиром Германовичем Гольцовым (фото 7) жизнь свела меня не только на сцене Народного театра. Я же не сразу поступил учиться. Деловой был, в Москву сначала поехал. Как же, серебряная медаль! Годик повкалывал, ума побольше стало, и на второй год поступил в Казанский университет. Так вот вкалывал я на Ремзаводе, где директором был В.Г. Гольцов. На работе его уважали, как хорошо разбирающегося в технике инженера, умелого руководителя.
Удивительной судьбы был человек! Окончил Бронетанковую академию, воевал, попал в плен, из лагеря бежал, партизанил. Снова попал в лагерь, теперь уже в наш. Полностью реабилитирован в 1958 году, в это время он жил в Чистополе, преподавал в сельхозтехникуме и… вовсю ставил там со студентами спектакли!
Владимир Германович имел незаурядные артистические способности. Всегда подтянутый, стройный, с орлиным взглядом! А как он говорил – заслушаешься! До сих пор помню красивый, глубокий тембр его голоса, проникавший прямо в душу. К тому же у него была необыкновенно грамотная речь. Недаром на лацкане его пиджака всегда красовались два «поплавка». Он был необычайно органичен в военных ролях, например, в таких спектаклях, как «Мы вместе», «Разлом» (фото 8).
Но не только. Его сугубо гражданского Чуфарова из «Барабанщицы» заметили в Казани. Заведующий отделом газеты «Советская Татария» отметил в своей рецензии успех этого артиста.
А теперь посмотрите, пожалуйста, фотографию, от которой у меня лично просто нет сил оторваться (фото 9). Я не знаю, какой это спектакль, и очень надеюсь, что кто-то из читающих эти строки вспомнит его и сообщит название и автора. Эти два замечательных мастера не раз встречались на сцене. Гораздо важнее другое — как тонко переданы чувства этих немолодых уже людей.
По-видимому, они расстаются. С какой нежностью рисует свой образ Татьяна Фёдоровна Смирнова! Какой светлой улыбкой тронуты её губы, с какой надеждой она смотрит на дорогого ей человека.
Как трогательны лёгкие прикосновения их рук, сейчас они говорят больше, чем жаркие объятья. Мы не знаем, куда и надолго ли уходит мужчина, которого играет В.Г. Гольцов. Мы только видим, как дрогнули и опустились уголки его губ, как резко прорезались на его лице морщины…
Вот с такими вопросами я обращаюсь к вам, дорогие мои земляки! Помогите, пожалуйста, найти ответы на них!
С благодарностью,
Видяйкин Борис Иванович.
Комментарии:
Off